— Что может быть лучше посещения древнего Пагана, общения с натами и просмотра представления в театре марионеток? — проявила недюжинные познания Бирмы-Мьянмы Алексия.

— Лучше может быть только поездка в Вевельсбург! — отрапортовал Федорович. — Давайте так: Блаво, Мессинги и Петрович пусть летят в Бирму, а Настя и я отправимся в Вевельсбург. Готов прокомментировать свое предложение.

— Извольте, коллега, — заинтересовался Мишель.

И Белоусов рассказал нам следующее:

— В нынешнем своем виде этот замок, известный под именем «Вевельсбург», построен в начале XVII века. Но нас должна интересовать его история, связанная с веком минувшим. В 1935 году нацисты основали в Вевельсбурге что-то вроде храма новой религии, соединяющей в себе позитивные для нацистов стороны католицизма и древние германские верования. Нынче ночью я перечитал «Крестовый поход против Грааля» уже известного вам Отто Рана. Вот это издание новейшего времени с репринтным воспроизведением некоторых рукописей известного археолога, — с этими словами Белоусов достал с ближайшей полки небольшую книгу. — Полюбуйтесь…

— Во как! — отреагировал Петрович. — И как же это понимать?

Все мы, конечно, были удивлены, потому что на странице «Крестового похода» был текст, выведенный столь знакомым нам почерком! Не надо было быть специалистом в области графологии, чтобы твердо сказать: вчерашнюю нашу записку о дождливых зимах и слишком густых кустах Вевельсбруга и этот текст, воспроизведенный в книге, писал один человек.

— Я был поражен не меньше вашего, Петрович, — сказал Белоусов, — когда вчера наткнулся на эту страницу. Давешняя записка написана Отто Раном — главным археологом Аненербе, искавшим Святой Грааль.

— Но ведь Ран покончил с собой в 1937 году, а записка датирована 1943-м? — вмешался я.

— Вот именно, — резюмировал Александр Федорович. — Следовательно, нам предстоит попытаться решить и эту загадку. Считаю, что единственный из нас, кто в состоянии сейчас хоть как-то обобщить ситуацию, это Мишель.

— Ну отчего же единственный, — обиженно заметила Алексия, но Мессинг жестом остановил дочь.

После этого Мишель взял коронную паузу. Мы, конечно, не мешали нашему другу, потому что в этот раз от хода его мудрой мысли зависело наше, да, пожалуй, и не только наше будущее.

— Что бы там ни произошло с Отто Раном, — начал Мессинг, — но для нас очевидна, коллеги, как минимум одна вещь: в 1943 году, в самом его начале, в январе или феврале, под патронажем Аненербе состоялась экспедиция в Бирму, которая в то время была оккупирована союзниками немцев, японцами. Мы не знаем целей и результатов того путешествия, знаем только, что руководство осуществлялось из Вевельсбурга. Туда же, по всей видимости, поступали и доклады об итогах работы агентов. А посему действительно более чем целесообразно разделиться на две группы: одна направится в Мьянму, другая — в немецкий Северный Рейн-Вест-фалию, в Вевельсбург.

Наш самолет взял курс на Дели. Оказалось, что прямых рейсов в столицу Бирмы Найпьидо из России нет. Тем временем Настя и Белоусов уже дали знать нам, что благополучно приземлились во Франкфурте и ищут рейс в сторону Вевельсбурга. Все шло по плану. Пока самолет летел в Индию, я пытался понять, какую пользу может принести наша нынешняя поездка. Важнее всего для меня на данном этапе было осмыслить связь между монахами, способными растворяться в воздухе, и результатами нашей недавней поездки в Тибет.

Тогда в пещере нам удалось раздобыть небольшой сегмент минерала полувулканического и полуинопланетного происхождения. На этом сегменте оказалась записана чудесная исцеляющая музыка — кажется, та самая, которую воспроизводили камни-звезды, продлевающие человеческую жизнь.

Успех того путешествия для меня очевиден, но означает ли это, что теперь стоит остановиться, ведь вопросов оказалось куда как больше, чем ответов? Камней мы так и не нашли. Да признаться, все то, что мы слышали о них, свелось в результате к пониманию высочайшей осторожности работы с этими камнями (если, конечно, такая работа когда-нибудь осуществится). Между тем некоторые факты, которые стали нам известны в последние дни, явно соотносились с прошлой нашей экспедицией.

Прежде всего это, конечно, бирманские монахи, способные не только растворяться в воздухе, но и перевоплощаться в животных, растения и предметы.

Мессинг мне рассказал, что в той самой книге, которую он читал о Мьянме, содержались сведения и о возможности перевоплощения монахов в других людей.

Искусство натов для меня не было новшеством, потому что нечто подобное могли творить и те самые атланты, которые и придумали звездные камни. Во всяком случае, перед самым вылетом в Дели я смог обнаружить в одном из питерских архивов бумажные свидетельства этого. Документ являл дневник путешественника XIX века, члена Российского географического общества, господина, скрытого за инициалами WH. В дневнике рассказывалось о путешествии в Африку, в процессе которого WH познакомился с одним человеком, возраст которого триста с лишним лет. Разумеется, своей тайны африканец полностью не открыл, но рассказывал о цивилизации атлантов, показывал древние рисунки, которые были получены им от родителей, а тем достались от их родителей. По свидетельству путешественника, эти картинки имели лемурийское происхождение и изображали процесс переселения людей в иные оболочки. Что-то вроде современных комиксов, где на первой картинке был нарисован человек, на второй этот человек взлетал, а на третьей возвращался птицей или зверем. И таких рисунков, как пишет WH, было больше сотни. Наконец, африканец-атлант не устоял перед просьбами путешественника и за определенную плату продемонстрировал свой навык дематериализации. Приведу описание этого акта целиком.

«Мой знакомец закрыл глаза и начал что-то шептать на не известном мне наречии. Потом откуда-то достал небольшой по размеру камень, легко уместившийся на ладони. От камня исходил незначительный свет. Тут до моего уха донеслась музыка. Чарующие звуки обволакивали меня вместе с легким розовым туманом, который тоже шел от камня. При этом я прекрасно ощущал, что нахожусь в нашем реальном мире. И вот что предстало моему взору. В дымке под волшебные звуки музыки, напоминающие шотландскую волынку, мой собеседник стал исчезать: сначала растворились ноги, потом туловище. В воздухе еще некоторое время висела голова, но и она вскоре исчезла из моего поля зрения. Я сидел, в недоумении вглядываясь в прозрачную пелену розового тумана, пока не стал явственно различать материальные очертания какого-то животного — косматого и крупного. Это был известный мне по иллюстрациям из книги Брема овцебык. Но каковы были его глаза! Зверь смотрел на меня взглядом моего знакомца. Не было сомнений: только что я имел счастье лицезреть так хорошо описанный моими коллегами-путешественниками, бывшими в Юго-Восточной Азии, акт аватаризации, то есть перемещения человека из своей исконной формы в форму, для него чужую, инородную. Музыка продолжала звучать, а тем временем овцебык таял в воздухе, как до этого таял мой собеседник. И вот уже остался только розовый дым. Напрасно ждал я появления человека в этом тумане. Сколько ни вглядывался, увидеть ничего не мог. Спустя четверть часа кто-то дотронулся до моего плеча — конечно, это был мой абориген, весело улыбающийся. Что ж, эффект оказался более чем замечательным. Сколько ни пытал я моего знакомца, так и не смог добиться от него рассказа о тайне аватаризации».