Болотников крикнул одного из своих сотников и передал ему лесника.

— Дядя Иван! — смеясь, сказал тонкоголосо вновь появившийся Олешка. — Девка одна пришла, сказывает, воевать хочет!

— Зови, зови! Поглядим, что за девка!

Вошла странница Варвара, обветренная, в рваных лаптях, с котомкой за плечами, в лице ожидание.

— Как тебя звать-величать, странница? — спросил Болотников, сразу поняв, с кем имеет дело. — Издалека ли? Садись!

Варвара изнеможенно опустилась на лавку.

— Ты что, аль взголодала?

Варвара утвердительно кивнула головой. Она ненасытно разглядывала Болотникова. «Вот он какой, что за правду стоит!»

— Олешка, принеси-ка чего-нибудь поесть! — крикнул Иван Исаевич в щелку, приоткрыв дверь.

Тот приволок блюдо гречневой каши с маслом. Варвара жадно стала есть.

Покуда Варвара ела, Болотников отдавал Олешке различные распоряжения. Олешка, раскрыв рот, не сводил со странницы глаз от удивления.

«С чего начать рассказывать?» — думала Варвара, постепенно утоляя голод.

Беспорядочно мелькали воспоминания: отец, скитания, дороги, встречи, люди и их горести да страдания.

…Варвара пришла сюда издалека. Кажется, под Мценском — точно уже не помнила — она как-то сидела на кладбище. Услыхала разговор двух подошедших мужиков.

— Микита, а Микита! Слыхал аль нет? К Кромам войско царское движется, какой-то князь ведет то войско на Болотникова, Трубицкий али Трубчевский…

— Слыхал, слыхал! Болотникова легко не возьмут. С им сто тыщ мужиков идет и пять тыщ казаков. Никакой Трубицкий ему не страшен. За Болотниковым весь народ простой идет. Он за народ горой стоит. Великая сеча будет с князьями.

Мужики ушли, продолжая разговор.

У Варвары тогда же мелькнула мысль: «Беспременно к ему пойду, к тому Болотникову».

Еще не приняв твердого решения, не зная, как быть, она потянулась к Путивлю. И чем дальше она уходила на юг, тем более встречала людей, шедших той же дорогой — к гилевщикам. Она уже шла с целой группой мужиков, беглых стрельцов, господских холопов. Ее решение идти к гилевщикам стало бесповоротным. А по дороге еще подошли люди, правды ищущие.

Шли чащобой, чтобы на царские отряды не нарваться…

…Болотников услал Олешку. Улыбаясь, сказал Варваре:

— Теперь сказывай, странница!

Она рассказала все про себя. Потом с засверкавшими глазами, уверенно подняв голову, закончила:

— Воевода народный! Возьми меня в свою рать народную. Увидишь, и я сгожусь!

Иван Исаевич задумался.

— Куда бы тебя пристроить? Самопалом да саблей девке хозяйничать вроде как неподходяще… Вот что: побудь пока при стряпне. Сама подкормись да нас подкорми, а там видно станет!

— Не про то я думала, — опустила голову Варвара, но туг же как бы встряхнулась: — Ладно! Ежели велишь, сделаю. Стану при стряпне… А там видно будет…

— Вот у нас и воительница заявилася! — подтрунивал Олешка.

Наступили решающие дни. Народное войско готовилось к походу под Кромы. Болотников имел прямую связь с восставшим Ельцом. Лжедимитрий I в свое время для похода на Крым собрал в Ельце огромные запасы амуниции, вооружения, в том числе пушек. Очень много этих запасов перешло в войско Болотникова.

Болотников вызвал Варвару.

— Ну как, девица, живешь? Э, да ты поправилась. Ишь какая гладкая, крупичатая стала!

Варвара опустила глаза, смутилась. Болотников строго взглянул на нее.

— Тебе, Варвара, дело есть. Наша рать в поход выступает. Ходи-ка ты, да похаживай по нашим путям, да окрест. Ходи по городам и по святым местам… Грехи замаливай, если есть. А в суме у тебя будут грамоты подметные. Вот и разноси да отдавай те грамоты. Токмо сторожко, не попадись. Не то головы не сносить тебе, пропадешь!

— Про то ведаю, воевода. На то шла! А оберегаться буду!

На следующее утро Варвара, снабженная у Еремея Кривого деньгами, харчами и большой пачкой грамот, ушла, волоча за спиной суму.

Иван Исаевич с ней тепло простился, глядел вслед и думал:

«Что-то будет с красной девицей? Страшно за ее!»

Войска Болотникова подходили к Кромам.

Пришла очередь и для лесника Митрофана.

Ранним утром Ерема Кривой с Олешкой и Митрофаном сели на коней. Потаенной тропой пробрались до окраины леса, прилегающей к лагерю Трубецкого. По пути местами проваливались в болото, вылезали. Оглядели подход к лагерю и вернулись обратно.

На военном совете Иван Исаевич излагал свой план.