— Рая, не пущу я тебя! Не детское дело — война. Да и что там тебе делать? Мешать только будешь. Свяжешь по рукам и ногам командира заботой… Нет, нет, сейчас же в машину! Свезем солдатам завтрак — и марш обратно. Садись со мной в кабину.

Рая продолжала стоять, опустив глаза.

— Слушай, дочка, слово мое солдатское — твердое. Сказал, не отпущу — значит, не отпущу! Я тут начальник. А ну, выполняй приказ — в машину!

Рая вскинула глаза на старшину: его обычно доброе лицо было теперь строгим, даже суровым.

Девочка понуро шагнула к кабине машины.

Шофер, молодой чернявый паренек, не то кабардинец, не то осетин, посмотрев на Раю, сочувственно вздохнул:

— Понимаю тебя. Но товарищ старшина правильно сказал: девчонкам не место там. — Он дал газ, машина рванулась…

Скоро показалась река. На этом ее берегу стоял небольшой барачный поселок. Тянулись в несколько рядов проволочные заграждения, виднелись траншеи, угадывались замаскированные огневые точки. Солдаты копали ходы сообщения.

Машина остановилась под высокими тополями. К ней потянулись с котелками солдаты.

— Иди помоги повару раздавать завтрак, — сказал старшина Рае.

Солдаты подходили к кухне, подставляли котелки, ведра. Повар наполнял их большим черпаком. Рая раздавала хлеб.

— Товарищ ефрейтор! А в каком лесу ты эту Красную Шапочку нашел?

— Чья будешь, девочка? — спрашивали солдаты.

— Из Ленинграда она. Эвакуированная, — пояснял повар. — Моя помощница.

— А я-то голову ломал: отчего, думаю, борщи стали такие вкусные у нашего сухопутного кока? Бывало, приготовит так, что скулы воротит.

Солдаты весело рассмеялись.

— Но-но! — грозно прикрикнул на них ефрейтор.

Наполнив котелки и ведра, бойцы шли в свое отделение, взвод. Вылив последний черпак в котелок какому-то замешкавшемуся солдату, повар постучал по пустому котлу:

— Все. Отбой! — И стянул с себя белую поварскую куртку.

— Ну вот, дочка, и накормили наших солдатиков. Теперь — домой, — сказал старшина и вдруг замер.

Невольно прислушалась и Рая. Она уловила знакомый, подвывающий гул моторов.

Старшина бросился к кабине. Крикнул шоферу:

— Заводи! Немедленно! — Повернулся к Рае: — Дочка, сюда!

Он подхватил девочку под мышки и втолкнул в кабину.

Шофер отчаянно нажимал на стартер, но машина не заводилась.

— Давай заводную ручку! — крикнул ему старшина.

После третьего рывка мотор взревел, но уже было поздно: его звук потонул в гуле приближавшихся вражеских бомбардировщиков. Старшина подбежал к кабине, крикнул Рае:

— Ко мне!

Девочка вывалилась из кабины прямо старшине на руки. Шофер рванул машину и понесся не то в какое-то укрытие, не то обратно в Нальчик. А старшина и Рая укрылись в траншее.

Самолеты, не сбросив ни одной бомбы на укрепления, пролетели к городу. Но там их встретил шквал зенитного огня. И тогда, развернувшись, они атаковали траншеи.

Один за другим взрывы сотрясали землю. Взметнувшиеся в воздух камни, кусты, разнесенные в щепки бревна падали в окоп. Старшина прикрыл собой девочку.

Трижды заходили самолеты на цель, и казалось, все будет сметено, смешано с землей, превращено в прах.

Рая не знала, сколько прошло времени — час, два, три. Только как-то сразу стало тихо-тихо. И от этой тишины стало еще страшнее: казалось, все вокруг было мертвым, кроме нее, Раи. Но вот послышался голос: «Улетел, гад!» А вслед за ним знакомый голос над самым ухом:

— Поднимайся, дочка. Слава богу, целы.

Рая открыла глаза, увидела улыбающееся лицо старшины.

— Живы! — повторил он, стряхивая с себя землю.

В окопе было сумеречно.

— Дядя Вася, разве уже вечер? — удивленно спросила Рая.

— Нет, дочка. Это от пыли и дыма потемнело. Видела, как свирепствовал? Хотел землю вверх дном перевернуть, зверь!

И в самом деле над окопом скоро посветлело, в траншеях уже была обычная обстановка. Бойцы приводили в порядок свое «рабочее» место, осматривали оружие, садились на патронные ящики, закуривали и, настроившись на мирный лад, перебрасывались шутками. Казалось, что и не было жестокой бомбежки и что навсегда миновала смертельная опасность.

— Ну, дочка, а нам с тобой можно теперь отправляться домой, — сказал старшина. — Только вот где машина наша, леший ее знает! Ну да пешочком доберемся…

Но тут в окоп спрыгнул молоденький солдат-связной и что-то тихо сказал командиру роты. Потом, козырнув, побежал дальше по траншее. Командир, поправив пилотку и одернув гимнастерку, вскочил на патронный ящик, крикнул:

— Ребята… товарищи бойцы! Немцы прорвали оборону в Баксане. Продвигаются к Нальчику под прикрытием танков. Приказываю подготовиться к бою.