Шрифт:
Известие М. Стрыйковского следует датировать 1316–1320 гг., когда натиск крестоносного воинства на Литву значительно усилился. [20] Следует полагать, что ввиду необходимости сосредоточить все силы для отражения этого натиска Гедимин пошел на какие-то временные уступки галицко-волынским князьям. Обоюдное соглашение нашло отражение в договоренности о браке Любарта Гедиминовича с дочерью владимирского (волынского) /11/ князя Андрея Юрьевича. Политические мотивы этого брака со стороны Гедимина раскрыты в "Летописце великих князей литовских" в следующих словах: "А Люборта принял володимеръский князь к дотьце во Володимер и в Луцеськь и во въсю землю Волынскую". [21]
20
Petri de Dusburg. Chronicon terrae Prussiae // SRP. – T. 1. – S. 182–185.
21
Супрасльская летопись // ПСРЛ. – М., 1980. – Т. 35. – С. 61.
О присоединении Гедимином Волыни и Киевского княжества повествуют белорусско-литовские летописи пространной редакции (Летопись Археологического общества, Рачинского, Ольшевская, Румянцевская, Евреиновская, Хроника Быховца) – единственный источник первой половины XVI в., содержащий обстоятельные, но не всегда достоверные, сведения об этих событиях. Они наряду с иными не сохранившимися до нашего времени источниками послужили основой для описания М. Стрыйковским [22] походов Гедимина на Владимир-Волынский и Киев. Летописи сообщают, что Гедимин, "…впокоивши землю Жомоитцкую от немцов, и пошол на князи рускии, и приде напервеи к городу Володимеру. И князь Владимер володимерскии, собравшися с людми своими, и вчинит бои лют с князем великим Кгидимином. И поможе Бог великому князю Кгидимину, иж князя Володимера володимерского убил и рать его всю побил, и город Володимер возмет. И потом поиде на князя Лва луцкого… А князи и бояре волынскии били челом великому князю Кгидимину, абы в них пановал и господарем у них был, а земли их не казнил". [23] В летописях подчеркивается тот факт, что Гедимин, полностью подчинив своей власти волынских феодалов, принял у них присягу верности, поставил наместников и "начне княжити".
22
Рогов А. И. Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения (Стрыйковский и его Хроника). – М., 1966. – С. 155.
23
Летописи белорусско-литовские // ПСРЛ. – М., 1980. – Т. 35. – С. 95, 152, 179, 200, 221; Хроника Быховца // ПСРЛ. – М., 1975. – Т. 32. – С. 136–137.
Походы Гедимина на Земли Юго-Западной Руси, в том числе на Галицко-Волынскую, в исторической литературе до сих пор датируются по-разному. Многие дореволюционные исследователи в этом вопросе следовали за М. Стрыйковским, который на основании указания летописей о предшествовавшем походу на Волынь "успокоении земли Жомоитцкой" приурочил его к 1320 г., тем самым обозначив одним годом разгром крестоносцев в Жемайтии и события, связанные с Волынью. Некоторые из представителей буржуазной историографии вообще отрицали возможность походов Гедимина на Юго-Западную Русь и завоевание ее в 20-х гг. XIV в. Столь значительное расхождение во мнениях объясняется, прежде всего, слабой изученностью политической истории Юго-Западной Руси первой четверти XIV в.
По отношению к Галицко-Волынскому княжеству этот пробел частично заполнили монографии польского исследователя Б. Влодарского [24] и украинского советского историка И. П. Крипякевича. [25] Так, им удалось показать тесные политические и династические связи, объединявшие галицко-волынских князей с предста- /12/ вителями польской королевской династии – Пястовичами, в особенности собравшего под своей властью всю Галицко-Волынскую Русь Юрия I Львовича (1301–1308) и князя Владислава Локетка, который в 1320 г. стал польским королем. Юрий I Львович, женатый вторым браком на сестре Локетка Евфимии, неоднократно предоставлял убежище польскому князю, вынужденному спасаться бегством от своих политических противников, а в 1302 г. оказал ему помощь вспомогательными отрядами для похода в Сандомирскую землю. Тогда же, в первые годы XIV в., заключен брак между сестрой галицко-волынского князя Анастасией и братом Владислава Локетка добжинским князем Земовитом. [26]
24
Włodarski B. Polska i Ruś, 1194–1340. – Warszawa, 1966.
25
Крип'якевич І. П. Галицько-Волинське князівство. – С. 108.
26
Włodarski B. Polska i Ruś. – S. 225–231; Крип'якевич I.П. Галицько-Волинське князівство. – С. 109–110.
Как и его дед, Даниил Романович Галицкий, Юрий I Львович принял королевский титул, о чем свидетельствует его печать с надписями: "Господарь Георгий король Руси", "Господарь Георгий князь Владимирии". [27] В 1303/04 или же 1305/06 г. он добился от константинопольского патриарха возведения Галицкой епископии в степень митрополии, которая в составе Владимирской, Перемышльской, Луцкой, Туровской и Холмской епархий просуществовала до 1347 г. [28] Нельзя не согласиться с Я. Н. Щаповым в том, что появление в начале XIV в. православной митрополичьей кафедры явилось важным политическим успехом Галицко-Волынского княжества, и что это событие, в первую очередь, "было вызвано внутренними причинами – указанным объединением и усилением этого княжества". Прав он и тогда, когда утверждает: "Самостоятельная православная митрополия, несомненно, была сильным политическим оружием в руках князя в его борьбе за усиление княжества и его политическую независимость", которые явились необходимой предпосылкой для "развития национальной культуры в привычных, традиционных формах". [29] О том, что самобытное развитие Галицко-Волынской Руси и во времена Юрия I Львовича подвергалось угрозе католической экспансии, свидетельствует датированное 1309 г. сообщение Яна Длугоша о неудавшейся попытке папской курии склонить "русского короля" к "повиновению Римской церкви и к союзу с ней" и тем самым подчинить его владения своему влиянию. [30]
27
Лаппо-Данилевский А. Печати последних галичско-владимирских князей и их советников // Болеслав-Юрий II, князь всей Малой Руси. – С. 241–244.
28
Подробнее об этом см.: Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI–XIV вв. – М., 1972. – С. 58–60.
29
Щапов Я. Н. Княжеские уставы… – С. 60, 61.
30
Długosz J. Roczniki czyli kroniki sławnego Królestwa Polskiego. – Warszawa, 1975. – T. 5, ks. 9. – S. 69. Источник этой информации остается неизвестным, как, впрочем, и имя галицко-волынского князя, к которому с подобным предложением обратился папа Климент V. Вслед за Я. Н. Щаповым (Щапов Я. Н. Княжеские уставы… – С. 61) считаем, что им, по всей вероятности, был Юрий I Львович.
Ян Длугош сообщает также точные даты смерти Юрия I Львовича и его супруги Евфимии: соответственно 24 апреля и 17 марта 1308 г. По словам польского историка XV в., он был "человек изворотливый и благородный, щедрый для духовных лиц. В его правление Русь пользовалась благами мира и огромной зажиточности". [31] Характеристика эта вполне соответствует описанию владимирским летописцем действий Юрия Львовича по захвату Берестейской земли в 1288 г. [32] После его смерти Владислав Локетек принял деятельное участие в судьбе своих племянников, ока- /13/ зав им помощь в преодолении сопротивления местного боярства и утверждении их власти в Галицко-Волынском княжестве. "Божьей милостью князья всей Русской земли, Галиции и Владимирии" – так именуют себя Андрей и Лев Юрьевичи в грамоте от 9 августа 1316 г. [33] Их преемник Болеслав-Юрий II, хотя и пользовался печатью, изготовленной по образцу печати Юрия I Львовича, но королевский титул также не употреблял. [34] Следовательно, в титулатуре Юрий Львович выступает прямым и единственным в последующем ряду галицко-волынских князей восприемником Даниила Галицкого.
31
Długosz J. Roczniki… – S. 64.
32
Ипатьевская летопись // ПСРЛ. – М., 1962. – Т. 2. – Стб. 610–613.
33
Куник А. А. Объяснительное введение… – С. 149.
34
Болеслав-Юрий II, князь всей Малой Руси, – С. 4–6, прим. 2; С. 77–79, 154–155; Соловьев А. Великая, Малая и Белая Русь // Вопр. истории. – 1947. – № 7. – С. 29.
Имеющиеся в наличии источники не позволяют сколько-нибудь определенно говорить о тех политических реалиях, которые послужили причиной принятия им королевского титула, но все же дают основание высказать на этот счет некоторые предположения. Как видно из сообщения Яна Длугоша, данное событие не было связано с папской курией. Скорее всего, оно обусловливалось какими-то позитивными сдвигами во внутриполитическом развитии и международном положении Галицко-Волынского княжества в первом десятилетии XIV в. Если исходить из посылки, что Юрий Львович явился продолжателем политики своего деда, то следует признать, что наиболее весомыми причинами принятия им королевского титула могли быть лишь усиление великокняжеской власти и распространение ее суверенитета на всю территорию, входившую в состав Галицко-Волынского княжества во времена его наибольшего могущества. Но в таком случае княжество неминуемо должно было вступить в конфликт с Золотой Ордой, который имел бы своим следствием не только ликвидацию или значительное ослабление ее верховной власти над Галицко-Волынской Русью, но и привел бы к возврату захваченного ордынцами еще в 50-х гг. XIV в. Галицкого Понизья.
В 70-х гг. XIII в. Галицкое Понизье составило ядро владений темника Ногая – всесильного временщика и вершителя государственных дел Золотой Орды на протяжении почти трех десятков лет. Непосредственная власть Ногая распространялась на все правое (западное) крыло Ордынской державы – территорию в Северном Причерноморье, простиравшуюся от междуречья Дона и Днепра на востоке до Олты, левого притока Дуная, на западе и ограниченную с севера предгорьем Карпат, а далее – рубежом Золотой Орды с Юго-Западной Русью. [35] Эти земли Ногай подчинил своей власти в 60–70-х гг. XIII в., во время походов золотоордынских войск на Византию и Болгарию, используя положение ханского военачальника. [36]
35
Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды. – М., 1985. – С. 34.
36
Пахимер Г. История Михаила и Андроника Палеологов. – Спб., 1862. – С. 316; Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды: Извлеч. из перс. соч. собр. В. Г. Тизенгаузеном и обработ. А. А. Ромаскевичем и С. Л. Волиным. – М.; Л., 1941. – Т. 2. – С. 69 (далее: Тизенгаузен. – Т. 2).