Шрифт:
Среди других источников первостепенное значение для характеристики отношений между Золотой Ордой и Галицко-Волынской Русью в тот период имеют два документа: уже упоминавшаяся грамота князей Андрея и Льва Юрьевичей от 9 августа 1316 г. и письма польского короля Владислава Локетка к папе Иоанну XXII от 21 мая 1323 г. В первом галицко-волынские князья брали на себя обязательство защищать от нашествий ордынцев земли Тевтонского ордена, "покуда это нам (т. е. Андрею и Льву Юрьевичам. – Авт.) будет возможно". [58] Во втором – польский король сообщает, что в связи с гибелью "последних двух русских князей из рода схизматиков", чьи непосредственные действия против ордынцев служили "непреоборимым оплотом" для запада, возникла угроза захвата Ордой соседних с его владениями русских земель, "с которых, по обыкновению, уплачивалась ежегодная дань". [59] Отсюда следует вывод: в начале XIV в. Галицко-Волынское княжество длительное время успешно противостояло военному натиску ордынцев и одновременно уплачивало Орде ежегодную дань. Кажущаяся противоречивость этого вывода /19/ снимается, если обратиться к конкретной политической ситуации, сложившейся в Северном Причерноморье после ликвидации улуса Ногая, и принять во внимание формы и эффективность воздействия на нее ханской власти в рассматриваемый период.
58
Куник А. А. Объяснительное введение… – № 4. – С. 152. Принимаем конъектуру этой фразы, предложенную П. Ф. Параской. См.: Параска П. Ф. Внешнеполитические условия образования Молдавского феодального государства. – Кишинев, 1981. – С. 68.
59
Куник А. А. Объяснительное введение… – № 4. – С. 152.
Победа над Ногаем и раздел его владений между братьями, а затем и сыновьями Токты, не означали, что в Золотой Орде сразу же была достигнута внутриполитическая стабильность и установилось единодержавие. Власть сконцентрировалась в руках Токты только после смерти его братьев Сарай-Буки (1301/1302) и Бурлюка (1309/1310). [60] Потребовалось какое-то время и для того, чтобы установить достаточно эффективный военно-политический контроль ханской власти над Северным Причерноморьем, ставшим после отхода войск Токты ареной борьбы между различными группировками феодальной кочевой аристократии этого региона. Сначала во владениях бывшего временщика попытался утвердиться его старший сын Джека (Чека), но против него выступили местные, вероятно, наиболее влиятельные эмиры Тунгуз и Таз. С помощью призванных ими ханских отрядов они принудили Джеку бежать в землю алан (асов), располагавшихся в начале XIV в. западнее Днестра, а оттуда в одну из столиц Болгарии, в Тырново, где он и был убит. [61] Неудачной оказалась и последняя попытка восстановить былой улус Ногая, предпринятая в 1303–1304 гг. Каракишеком, сыном Джеки. [62] Но и после нее политическая обстановка в Северном Причерноморье не отличалась устойчивостью.
60
Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. – М., 1973. – С. 73.
61
Тизенгаузен. – Т. 1. – С. 177, 161, 384.
62
Тизенгаузен. – Т. 1. – С. 382, 435; Тизенгаузен. – Т. 2. – С. 71, 72.
Исследуя внешнеполитические условия образования Молдавского феодального государства, П. Ф. Параска проанализировал сведения письменных источников о политической ситуации в северо-западной части Причерноморья в начале XIV в. и сделал следующие приемлемые в общем и целом выводы: 1) после поражения Ногая и подавления сепаратизма его сыновей и внуков и вплоть до начала 30-х гг. XIV в. в рассматриваемом регионе не наблюдалось сколько-нибудь значительной концентрации военных сил Золотой Орды, никоим образом не проявлялась и ее активность в направлении Галицко-Волынской Руси, Польши и Венгрии; 2) в условиях ликвидации улуса Ногая и невозможности для ханской власти установить контроль над бывшими владениями временщика они становятся объектом наступления Тырновской Болгарии, под власть правителя которой – Святослава – в самом начале XIV в. попадает северо-западное побережье Черного моря, включая Белгород и устье Днестра, а также Галицко-Волынского княжества, в чью сферу политического влияния снова была включена значительная часть Днестровско-Карпатских земель, в том числе и бывшие владения ордынцев западнее Дне- /20/ стра. [63] Последний вывод основан главным образом на свидетельствах анонимного автора "Описания Восточной Европы", который, осуществив в 1308 г. путешествие из Константинополя в Польшу, оставил интересные сведения о крае. Так, он вовсе не упоминает об ордынцах на северо-западе Причерноморья, но зато сообщает, что огромная страна "Рутения" соседствует с Болгарией и "Грецией", т. е. Византийской империей, и является данницей Орды, называет князя Льва. [64] Известен также факт распространения в 1299 г. власти "русского князя Льва" на некоторые земли Закарпатья, ранее захваченного Венгерским королевством. [65] Возврат части Закарпатья под контроль Галицкого княжества на исходе XIII в. свидетельствует о значительной его внешнеполитической активности на своих юго-западных рубежах как раз во время краха улуса Ногая.
63
Параска П. Ф. Внешнеполитические условия… – С. 64–67.
64
ADEO – Р. 38, 40, 42, 43; Параска П. Ф. Внешнеполитические условия… – С. 65–67.
65
Крип'якевич І. П. Галицько-Волинське князівство. – С. 108.
Отголоском каких-то событий, связанных с военно-политической активностью Галицко-Волынского княжества в низовьях Днестра в самом начале XIV в., является сообщение арабских историков о том, что выступившие против Джеки бывшие сторонники Ногая Тунгуз и Таз готовили "грабительский поход на земли Валахов и Русских". По словам Ибн-Хальдуна, поход должен был состояться против асов и русских. [66] Из дальнейшего повествования арабских источников о судьбе Джеки ясно видно, что "землей Валахов" в них обозначалась Тырновская Болгария. В свое время Ю. А. Кулаковский убедительно доказал, что в начале XIV в. аланы имели владения в Нижнем Попрутье и Поднестровье. [67] По мнению П. Ф. Параски, упоминаемой в арабских источниках "землей русских" не могла быть какая-нибудь отдаленная галицко-волынская область, но, вероятно, это были "те области между Днестром и Карпатами, которые населяли восточные славяне, образуя традиционно русскую политическую сферу". [68] До разгрома Ногая этот район не только даннически зависел от власти временщика, но и, в отличие от большинства других территорий Юго-Западной Руси, пребывал под непосредственным управлением ордынской администрации. Промежуточная зона, разделявшая галицкие и золотоордынские владения, к началу XIV в. находилась гораздо севернее его, достигая южных рубежей Шипинской земли (Буковины), не входившей в состав Золотой Орды, [69] и округа Бакоты в среднем течении Днестра. [70]
66
Тизенгаузен. – Т. 1. – С. 117, 160, 383, 384.
67
Кулаковский Ю. Аланы по сведениям классических и византийских писателей – Киев, 1899. – С. 66–71.
68
Параска П. Ф. Внешнеполитические условия… – С. 63–64.
69
Тимощук В. О. Давньоруська Буковина // (Х – перша половина XIV ст.). – К., 1982. – С. 86–99, 202–203.
70
Егоров В. Л. Граница Руси с Золотой Ордой в XIII–XIV веках // Вопр. истории – 1985. – № 1. – С. 18–19.
Таким образом, данные об отношениях Галицко-Волынского княжества и Золотой Орды на рубеже XIII–XIV вв. и о политической обстановке в Северном Причерноморье после ликвидации улуса Ногая позволяют конкретизировать высказанную ранее мысль и сформулировать ее в виде следующего предварительного, в силу недостаточной изученности вопроса, вывода. /21/
В первой четверти XIV в. галицко-волынские князья не обрели независимость от верховной власти в Золотой Орде, но сюзерен их поменялся, и им снова стал золотоордынский хан, которому по-прежнему уплачивалась ежегодная дань, взимаемая с населения Галицко-Волынского княжества (правда, о размерах этой дани ничего не известно). В условиях разгрома улуса Ногая и затянувшейся феодальной анархии в среде местной кочевой аристократии, неспособности ханской власти совладать с сепаратистскими тенденциями и установить достаточно эффективный военно-политический контроль над правым крылом Золотой Орды галицко-волынские князья, действуя, возможно, вначале с санкции хана Токты, но в интересах большинства феодалов Галицко-Волынской Руси, приняли активное участие в подавлении движения оппозиционных ханской власти группировок золотоордынской знати. Результатом военно-политических акций Галицко-Волынского княжества против отделившихся от сарайского центра орд Северного Причерноморья был возврат в 1300–1302 гг. в состав княжества большей части отторгнутого ранее ордынцами Галицкого Понизья, включая территории, прилегающие к устьям Южного Буга и Днестра. Территориальные приобретения на юге Галицко-Волынскому княжеству пришлось отстаивать в упорной борьбе против натиска орд из района Северного Причерноморья, которому оно успешно противостояло в течение двух первых десятилетий XIV в., до тех пор пока окрепшее при хане Узбеке (1314–1342) золотоордынское государство не перешло в наступление на своих западных окраинах.
К власти в Золотой Орде Узбек пришел через убийство сына Токты Ильбасмыша и расправу над оппозицией, выступившей против курса нового хана на централизацию государства, его мусульманизацию и сближение кочевой знати с оседлой частью населения. В числе наиболее деятельных участников оппозиции, убитых в 1313 г., были эмиры правого крыла Таз и Тунгуз. [71] Это был решительный шаг ханской власти к укреплению ее позиций в правом крыле Золотой Орды. Но цель была достигнута, по-видимому, лишь через несколько лет. К 1317 г. власть Узбека была утверждена в междуречьи Днепра и Дона, о чем свидетельствует начало в том году работы Азакского монетного двора по чеканке монет этого хана. [72] К началу 20-х гг. XIV в. она восторжествовала и в кочевьях Днепровского Правобережья, следствием чего было усиление внешнеполитической и военной активности Золотой Орды на ее западных рубежах. Угроза возможного нашествия явственно ощущалась правящими кругами Галицко-Волынского княжества, как это видно из грамоты его князей, уже в 1316 г. Она в еще более реальной форме была воспринята в Византии /22/ в 1321 г., где послужила правдоподобным поводом для набора войска Андроником Младшим, который использовал его не для отражения нашествия "приистрийских скифов", так и не появившихся на византийской границе, а с целью свержения императора Андроника Старшего. [73] Подобная ситуация повторилась в 1325 г., когда слухи о вторжении ордынцев заставили многих сельских жителей Фракии бежать из родных мест и искать убежище в крепостях. [74] Слухи эти были, по-видимому, обоснованны, отражая военные действия ордынских войск против Галицко-Волынского княжества. Конфронтация между ними в начале 20-х гг. XIV в. представляется неизбежной.
71
Тизенгаузен. – Т. 1. – С. 100, 141, 385; Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. – С. 104.
72
Фомичев Н. М. Джучидские монеты из Азова // СА. – 1981. – № 1. – С. 2.
73
Григора Н. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. – Спб., 1886. – Т. 1. – С. 293.
74
Григора Н. Римская история… – С. 369.
В это же время погибли галицко-волынские князья Лев и Андрей Юрьевичи. Судя по записи на одной из луцких рукописей, датированной 1462 г., оба князя были еще живы в мае 1321 г. Запись гласит: "В лето 6029 (1321) при благоверном князи галицком Илве и Андреи, при воеводе Коломыиском Ходку стулника Илвова искончашася сия книги месяца маиа 21 дня". [75] Из грамот Андрея Юрьевича, данных в г. Владимире краковским и торнским (торуньским) купцам 27 августа 1320 г., известно, что он был князем владимирским ("Божьей милостью князь владимирский и господарь земли Русской", "Божьей милостью князь Владимирии и господарь Руси"), [76] т. е. князем Волынской земли. Следовательно, братья разделили земли княжества и правили вполне самостоятельно: Лев в Галиче и Андрей во Владимире. Но уже весной 1323 г. обоих галицко-волынских князей постигла смерть. Неопровержимое тому доказательство – письмо их дяди по материнской линии польского короля Владислава Локетка к папе Иоанну XXII от 21 мая 1323 г., в котором он, сообщая о смерти, постигшей "последних двух русских князей из рода схизматиков", выражал озабоченность в связи с возникшей по этой причине возможностью захвата ордынцами Руси, откуда они могли беспокоить соседние польские земли, и просил папу поддержать его провозглашением крестового похода и другими средствами. [77] Обстоятельства гибели Льва и Андрея Юрьевичей остались неизвестными. Возможно, они погибли в сражениях с ордынцами, но не исключено также, что были отравлены. Уже первые исследователи письма Владислава Локетка отмечали, что его соответствующая фраза дает основание предполагать одновременную или весьма близкую по времени насильственную смерть обоих князей, которым в ту пору было не более 31 или 30 лет, а упоминание о нависшей над Русью и соседней Малой Польшей ордынской угрозе свидетельствовало в пользу версии об их гибели в борьбе с Золотой Ордой. [78] К этой версии, видимо, склонялся и В. Т. Пашуто, когда указывал, что целью основ- /23/ ного внешнеполитического курса последних галицко-волынских князей из рода Романовичей было ослабление зависимости их владений от Золотой Орды. [79] В любом случае изложенная в белорусско-литовских летописях версия о гибели обоих галицко-волынских князей в ходе войны с Литвой документально не подтверждается; наоборот, она противоречит сообщению "Летописца великих князей литовских" о достигнутом незадолго до этого трагического события мирном соглашении Литвы с Галицко-Волынским княжеством, скрепленным династическим браком между Любартом Гедиминовичем и дочерью волынского князя Андрея Юрьевича.
75
Цит. по: Рогов А. И. Русско-польские культурные связи… – С. 156.
76
Куник А. А. Объяснительное введение… – № 3. – С. 150–151.
77
Куник А. А. Объяснительное введение… – № 4. – С. 152.
78
См., например: Линниченко И. А. Замечания на статью проф. И. Режабека и дополнения к ним // Болеслав-Юрий II, князь всей Малой Руси. – С. 108–109.
79
Пашуто В. Т. Борьба русского народа за независимость в XIII в. // Очерки истории СССР: Период феодализма, IX–XV вв. – М., 1953. – Ч. 1. – С. 906.
При последних Романовичах Галицко-Волынская Русь продолжала оставаться значительным объединительным центром в разбитой на княжеские уделы Юго-Западной Руси. Ее политическое влияние возрастало во времена, когда Галицкая и Волынская земли объединялись под властью одного из Романовичей, как это было при Юрии Львовиче, а возможно, и в последние годы княжения Льва I Даниловича. [80] В первые десятилетия XIV в. Галицко-Волынское княжество оставалось достаточно сильным, чтобы играть заметную роль в международных отношениях стран Восточной Европы и даже добиться определенных успехов в борьбе против господства Золотой Орды в кратковременный период ослабления ее военно-политического могущества. Длительная конфронтация с причерноморскими ордами, по-видимому, подорвала военно-экономический потенциал Галицко-Волынского княжества. На внутриполитической ситуации и международном положении княжества сказался также неудачный исход открытого его противоборства с усилившейся при хане Узбеке Золотой Ордой в начале 20-х гг. XIV в. Не сохранилось никаких конкретных данных, могущих дать представление о размерах и последствиях бедствия, постигшего Галицко-Волынское княжество. Но одновременная или почти одновременная гибель обоих его правителей, реальная угроза захвата их владений Золотой Ордой, о чем идет речь в известном письме польского короля к папе Иоанну XXII, наконец, более поздние сведения белорусско-литовских летописей о наличии к началу 40 гг. XIV в. ордынской администрации в Подольской земле, в том числе и на территории бывшего Галицкого Понизья, – все это косвенно свидетельствует о значительности поражения, нанесенного крупнейшему княжеству Юго-Западной Руси в 1323 г.
80
Точные даты смерти галицко-волынских князей, княживших на рубеже XIII–XIV в., неизвестны. Лев Данилович в последний раз упоминается в источниках в 1299 г., /157/ но годом его смерти обычно считается 1301 г. В Ипатьевской летописи Мстислав Данилович последний раз упомянут в 1289 г., которым и обрывается эта летопись, а его сын Даниил – 1280 г. (Ипатьевская летопись. – С. 616, 581.).