Ален молча вышел за братом, не сказав мне ни слова.

Я еще долго сидела на кровати у ног Анны с полным сумбуром в голове.

Во что я влипла?

Мало того, что божества и демоны не сказочно-мифические персонажи, так ими еще и кишит мой мир. Теперь мне нужно достать меч возмездия, а Анна, бывшая человеческая девушка, превращается в валькирию. Да уж, кому сказать — не поверят! Да я и сама до конца не уверена, что не сплю. Долгий какой-то сон получился! А может я в коме или меня накачали успокоительными и я мирно посапываю в одном из лондонских госпиталей? Кэвин и Милли, наверняка, по очереди дежурят у моей постели в ожидании чудесного пробуждения своей дорогой кузины. Вот это похоже на правду.

Если я еще как-то поверила в то, что Лекс — вампир, а Ален — черный маг, то путешествие в 1921 год, это уже слишком.

— Ущипните меня! — заорала я во все горло, но желанного пробуждения со вдохом «приснится же такое!» не последовало. А жаль.

Интересно, как бы я поступила, если бы это действительно был сон?

Сомневаюсь, что пошла бы на вечеринку к Стю, запланированную на двадцатое декабря две тысячи десятого года, так же я очень сомневаюсь, что даже поздоровалась бы с Мартином Стоуном — «принцем-лягушкой».

Я бы с превеликим удовольствием после занятий, в ту злосчастную пятницу, поехала с Милли и Анжеликой к бабуле Роуз и пробыла бы в Девоншире все выходные. А на Рождество, как и планировала, вместе с Кэвином и кузиной улетела бы в Майами и не возвращалась с солнечной Флориды до конца каникул. Моя жизнь снова стала бы привычной, размеренной — с периодическими всплесками симпатий к представителям противоположного пола не старше двадцати пяти лет, и регулярными походами на дискотеки и вечеринки. Да, именно так все и было бы. Если бы это все-таки сон. Как же я хочу, чтобы это был сон!

— Боже, прошу тебя, умоляю, пусть это будет сон!

Вот бы сейчас проснуться в своей кровати у тети Анжелики. Я бы тут же заглянула в комнату к Милли и, убедившись, что эту соню ни одна ядерная война до семи не поднимет, пошлепала бы в ванную, а потом спустилась бы на кухню с явным намерением слопать что-нибудь жутко калорийное и совершенно не полезное. Я бы загрузила из ноутбука на свой розовенький ай-под с сотню самых популярных и заводных песен. Возможно, просмотрела бы прогноз погоды и одним глазком, пусть даже в интернете, глянула бы на фото Адама Росса. Было бы просто замечательно, если бы я увидела не Лекса Варта, а совершенно другого мужчину. В противном случае я бы никогда не вздохнула свободно, в ожидании того, что Раона рано или поздно явятся за мной.

«Мечты-мечты, где ваша сладость? Ушли мечты — осталась гадость». Не помню чьи это слова, но сейчас они точно отражают мое самочувствие. Гадость! Именно это у меня на душе, потому что я совершенно не уверена, что сплю и вижу сны. Ох.

— Алекс? — прошептала Анна.

— Да, дорогая, как ты себя чувствуешь? — я искренне обрадовалась пробуждению подруги.

— Паршиво, но уже совершенно по-другому, не так как до разговора с богиней.

— У тебя остались клыки! — ахнула я. — Они не такие как у голодного вампира, почти не заметные, но они есть!

— Что?!! — Анна подлетела к зеркалу и перепугано запищала.

Я встревожено заглянула в зеркало и не поняла, с какой радости Анна верещит как ненормальная. Еще страшнее стало, когда вместе с ее истошным визгом за окном полыхнула молния, но девушка не обратила на это никакого внимания, и продолжала визжать.

— Прекрати немедленно!!! — заорала я.

— Алекс, смотри! — Анна собрала волосы в высокий хвост и продемонстрировала мне остроконечные ушки.

— Ой! Ты похожа на Динь-Динь, — засмеялась я, припоминая очаровательную фею-мастерицу и ее волшебных подружек из диснеевского мультика. Нет, точно не Динь-Динь. Анна вылитая Видия, фея быстрого полета. Дожилась, мультяшки стали реальными!

— Динь-Динь? — переспросила брюнетка.

— Ты что сказок не читала? — нахмурилась я.

— Я не умею читать, — пристыжено ответила девушка, прикрывая волосами не человеческие уши.

— Как это не умеешь читать? — удивилась я.

— Меня никто не учил. Мама перед смертью подавала наши с Мери документы в церковную школу, но после того как она умерла, папа сильно запил, потом продал все, включая дом.

— О, дорогая, мне так жаль…

— Не жалей меня, я этого не переношу, — зарычала брюнетка, внимательно осматривая свои слегка удлиненные клыки. Они ее определенно не радовали.

— Прости, — я с сомнением осмотрела зеркальное отражение девушки. Анна больше не казалась мне перепуганным ребенком. Она сильно изменилась не только в манере поведения, но и внешне. Если агрессию и нервозность еще можно списать на сильные душевные переживания, то, как быть с изменившейся осанкой, синеватым блеском роскошных волос, уверенным взрослым взглядом узурпаторши и идеальными чертами лица, приобретшими женственность и броскость?

— Замяли. Ладно, расскажи мне, что я теперь такое?