— Когда-нибудь придется, дорогая, — предрекла Матильда.

— Когда я была молодой, — заметила Мод, — все носили корсеты. Никто и подумать не мог, чтобы ходить без них.

— Вы и ум свой зашнуровали в корсеты, — насмешливо обобщила Паула. — Слава Богу, мы живем во время, не ограниченное условностями.

— Когда я был молод, — взорвался Натаниель, — ни одна приличная женщина не обсуждала такие вещи в присутствии мужчин!

— Как это необычно! — сказала Валерия. — Стивен, милый, дай мне сигарету!

Он бросил ей портсигар. Ройдон спросил, пытаясь овладеть своим голосом, хотят ли присутствующие, чтобы он продолжал или этого достаточно.

— Да, да, продолжайте, ради Христа! — раздраженно сказал Натаниель. — Можете опустить все, что там еще есть о нижнем белье.

— Да уж, придется, — добавил Стивен.

Ройдон не обратил внимания на его слова и сердитым голосом громко прочел:

— "За туалетным столиком сидит Люсетта Мей. Она в розовом дешевом пеньюаре, который плохо скрывает…"

— Осторожней! — предупредил его Стивен.

— "Края пеньюара запачкались, кружево износилось", — с вызовом прочитал Ройдон.

— Какой замечательный штрих! — воскликнула Валерия.

— Удивительно, сколько грязи собираешь с ковров, даже если пользоваться пылесосом, но не похоже, чтобы в таком месте был пылесос, — сказала Мод. — Я-то знаю эти театральные меблированные комнаты, слишком хорошо знаю!

— Это не театральная меблированная комната! — закричал доведенный до бешенства Ройдон. — Это, как вы вскоре поймете, публичный дом!

В ошеломленной тишине прозвучал спокойный голос Мод.

— Ну, думаю, там не менее грязно, — сказала она.

— Послушайте! — грозно начал Натаниель.

Джозеф поспешил вмешаться.

— Мы слишком часто перебиваем. Если мы будем продолжать в таком духе, Ройдон собьется! Уверен, мы не настолько старомодны и не будем возражать против того, чтобы вещи назывались своими именами!

— Говори за себя! — возразил Натаниель.

— Он и говорит за себя, — сказал Стивен. — И надо отдать ему должное, он также говорит за большинство присутствующих.

— Может быть, не стоит продолжать, — вновь предложил Ройдон. — Я предупреждаю, это пища не для слабых желудков!

— Вы просто обязаны дочитать! — воскликнула Валерия. — Я знаю, мне ужасно понравится! Пожалуйста, не перебивайте его!

— "Она сидит неподвижно, разглядывая свое отражение в зеркале, — вдруг продекламировала Паула трепещущим голосом. — Она берет помаду и устало намазывает губы. Раздается стук в дверь. Инстинктивным кокетливым движением она приглаживает волосы, выпрямляет свое усталое тело и произносит: "Войдите!".

Матильда не выдержала вида Паулы, выполняющей эти движения в почтенной обстановке гостиной. Всхлипывая от смеха, она извинилась, объяснив, что декламация всегда оказывает на нее такое прискорбное действие.

— Не могу понять, что здесь смешного! — сказала Паула с опасным блеском в глазах. — Смех — это не та реакция, которую я ждала!

— Это не твоя вина, — с раскаянием уверила ее Матильда. — Меня всегда разбирает смех в самых трагичных местах.

— Я так хорошо тебя понимаю! — сказал Джозеф. — Паула, ты не сознаешь, как высоко Тильда оценила тебя. Несколькими жестами ты создала такое напряжение, что у Тильды не выдержали нервы. Помню, однажды я играл в Монреале перед полным залом. Я достиг момента непереносимого напряжения. Я чувствовал публику, она повиновалась движению моих губ. В момент кульминации я остановился. Я знал, что держу весь зал у себя на ладони. Вдруг какой-то человек закатился смехом. Обескураживает? Да, но я понял, почему он засмеялся, почему он не смог удержаться от смеха!

— У меня тоже есть некоторые предположения на этот счет, — согласился с ним Стивен.

Это так понравилось Натаниелю, что он решил не запрещать дальнейшего чтения "Горечи полыни" и в третий раз пригласил Ройдона продолжать.

Ройдон сказал:

— "Вошла хозяйка миссис Паркинс…" — и угрюмо прочитал целый абзац, описывающий ее внешность в выражениях достаточно вызывающих, чтобы приковать внимание слушателей, если бы те постоянно не отвлекались на Мод, которая, крадучись, передвигалась по комнате и что-то искала.

— Меня просто убивает эта неопределенность! — наконец провозгласил Стивен. — Что вы ищете, тетя?

— Все в порядке, дорогой, я не хочу никого беспокоить, — неискренне ответила Мод. — Не представляю, куда я положила вязание. Пожалуйста, продолжайте, мистер Ройдон! Это так интересно! Просто мурашки по спине.

Стивен, присоединившись к поискам Мод, тихо заметил, что его всегда интересовало, где Джозеф ее подцепил, и сейчас он наконец это понял. Матильда, которая извлекала эмбрион носка с четырьмя спицами из-за шторы, обозвала его хамом.