Понимая, что нельзя медлить, он тут же произнес вслух несколько названий мест в деревне и на ее окраинах, а затем волшебную формулу «плетения» тумана. Между словами он ловко вставил заклинание укрытия, а за ним еще одно, которое приводило эту магию в действие. Незаметно подошедший сзади кузнец, услыхав всю эту абракадабру, дал сыну здоровую затрещину, от которой тот полетел на землю.

— Молчи, дурак! — заорал он. — Придержи свой поганый язык!.. Пойди спрячься, если не можешь драться!

Дьюни с трудом поднялся на ноги. Он знал, что карги в недоумении остановились на краю деревни, почти совсем рядом; там, где рос большой тис возле дома дубильщика, ясно слышались голоса, бряцание оружия и скрип амуниции, но при этом воинов не было видно. Густой туман окутал деревню, затемнив свет так, что едва можно было разглядеть собственную руку.

— Я всех вас укрыл, — сказал мрачно Дьюни; голова болела от удара, а двойное колдовство вконец истощило его. — Попробую, если получится, удержать туман подольше. А ты пойди и скажи людям, пусть заманят их на Крутой Откос.

Кузнец в изумлении смотрел на сына, стоящего, как призрак, в этом странном промозглом тумане. Он не сразу сообразил, что хочет от него Дьюни, но когда до него дошло, он кинулся искать своих односельчан. Бежал он совсем бесшумно, поскольку знал каждый плетень в родной деревне. Сквозь серый туман пробилось красное марево — это карги подожгли солому на кровле дома. Но они не решались войти в деревню и топтались на нижней окраине, ожидая, пока прояснится и они смогут начать мародерствовать.

Дубильщик, чья хижина уже горела, выслал двух мальчишек и наказал им прыгать под носом у каргов, дразнить их, осыпать громкими проклятиями, а потом, как дым, раствориться в тумане. В это время мужчины постарше, перебегая, пригнувшись, от забора к забору, обрушили град стрел и копий на сбившихся в кучу каргов. Один из них покатился, корчась от боли, когда копье, еще хранящее жар кузни, проткнуло его насквозь. Другие были ранены стрелами. Карги пришли в дикую ярость, они бросились рубить презренных обидчиков, но вокруг был лишь туман, наполненный голосами. Они побежали на голоса, колотя воздух своими длинными окровавленными копьями, на которых еще болтались перья. С криком они промчались по улице, где маячили и снова исчезали в кольцах тумана хижины и дома. Деревенские бежали беспорядочно, многие ушли далеко вперед, так как знали местность, но несколько стариков и мальчишек отстали. Карги, наткнувшись на них, пронзали их копьями или рубили мечами, испуская при этом боевой клич «Вулуа!», «Атуа!» [1] .

Часть отряда остановилась, почувствовав, что земля под ногами становится все более каменистой, но многие упрямо продолжали поиски заклятой деревни, то и дело кидаясь вслед за призраками, неизменно ускользающими от них. Туман ожил с появлением этих мелькающих фигур, увертывающихся, неясно мерцающих, тающих. Преследуя эти видения, группа каргов дошла до Крутого Откоса, края скалы над источником, питающим Ар. Там призраки испарились в разряженном воздухе, а их преследователи с высоты в сто футов с визгом полетели вниз сквозь туман и неожиданно вспыхнувший солнечный свет прямо в мелкие пруды среди скал. Те, кто подошел позже и избежал этой участи, теперь стояли на краю утеса, напряженно вслушиваясь в тишину.

Каргов охватил страх, и они начали искать в этом жутком тумане своих, уже не думая о деревенских. Они все собрались на склоне, но и там время от времени появлялись видения и призраки, а потом новые призраки нападали сзади с копьями или ножами и тут лее исчезали. Карги пустились бежать вниз по склону — они бежали молча, без конца спотыкаясь, пока не выбрались из сплошного серого тумана и не увидели реку и овраг под деревней в лучах утреннего солнца. Тут они остановились, собрались все вместе и наконец отважились взглянуть назад. За их спиной была стена вьющегося кольцами тумана, из которого неожиданно вынырнули два отставших воина. Натыкаясь на камни, они пытались как можно скорее добраться до своих, длинные копья болтались у них за плечами. Ни один из каргов больше ни разу не оглянулся. Они торопливо спускались, стремясь уйти подальше от заколдованного места.

В Северной Долине каргов ждало возмездие. Города Восточного Леса от Оварка до побережья собрали людей и выслали их против захватчиков. Отряд за отрядом спускался с гор, и за два дня карги были оттеснены к морскому берегу над Восточным Портом, где они обнаружили свои сожженные суда. Они сражались, стоя спиной к морю, пока не погибли все до единого. Песчаные пляжи в устье Ара были бурые от крови. Потом кровь смыло приливом.

Между тем в то утро, когда ушли карги, над деревней Олыпанники и Крутым Откосом еще некоторое время держался сырой туман, пока его не отнесло ветром, после чего он окончательно растаял и испарился. Несмотря на яркое солнце, ветер так и не утих. Постепенно стали появляться люди, которые растерянно оглядывались вокруг. Рядом с мертвым каргом с длинными светлыми волосами, залитыми кровью, лежал деревенский дубильщик, встретивший смерть в бою, как благородный рыцарь.

Внизу в деревне догорал дом, подожженный каргами. Подбежавшие люди стали тушить пожар — битва была окончена, и они вышли из нее победителями. На улице под большим тисом одиноко сидел Дьюни, сын кузнеца, не замечая ничего, что делалось вокруг. Он не был ранен, но потерял речь и, казалось, ничего не соображал — сидел, будто его пригвоздили к месту. Деревенские жители прекрасно понимали, что для них сделал этот мальчик. Они отвели его в отцовский дом и пошли звать ведьму. Они умоляли ее выйти из пещеры и вылечить парня, спасшего им жизнь и все их достояние — не удалось уберечь всего один дом и четырех односельчан, убитых каргами.

У Дьюни на теле не оказалось ни одной колотой раны, но он по-прежнему не говорил, не спал и не принимал пищи — казалось, он не слышит, когда к нему обращаются, и не видит пришедших его навестить. В их краях не было волшебника, который взялся бы его исцелить. Тетка сказала, что он «израсходовал все свои силы», но — как помочь ему — ей было неведомо.

И пока он так лежал, безучастный и глухой ко всему, история о парне, который сгустил туман и спугнул каргских мечников с помощью трюка с туманом, уже распространилась по всей Северной Долине и Восточному Лесу. О ней узнали даже в горах и в Большом Гонтском Порту. Так случилось, что на пятый день после избиения каргов в устье реки Ар в Оль-шанниках объявился какой-то странник, ни молодой и ни старый, — он был в плаще, но с обнаженной головой, в руке он легко нес большой дубовый посох, доходивший ему до макушки. Он пришел не по течению Ара, как большинство людей, а вышел прямо из леса на высоком склоне горы. Деревенские кумушки сразу же увидели, что это волшебник, и, когда тот сказал им, что он знахарь, тут же отвели его в дом к кузнецу. Отослав из комнаты всех, кроме отца мальчика и тетки, незнакомец наклонился над койкой, где лежал Дьюни, вглядываясь в темноту невидящими глазами.