— Здравствуй, господин Волшебник, — приветствовала его девушка. Она чинно наклонила голову и закрыла руками глаза в знак почтения, как это делают женщины в Восточном Пределе. Когда она отняла руки от лица и застенчиво посмотрела на Геда, взгляд ее был ясный и в нем светилось любопытство. На вид ей было лет четырнадцать. Смуглолицая, как и брат, но очень стройная и тоненькая. На рукаве у нее висел, крепко вцепившись в него, дракон с крыльями, когти его были размером с ее ладошку.

Они все вместе пошли по темной улице. Гед сказал:

— На Гонте считают, что гонтские женщины самые храбрые, но я никогда не встречал девушку, которая вместо браслета носит на руке дракона.

Его слова рассмешили Арнику.

— Это ведь харреки. Разве на Гонте у вас нет хар-реки? — сказала она, но тут же оробела и опустила глаза.

— Нет. И драконов тоже нет. А это существо не дракон?

— Маленький дракончик. Он живет на дубе и ест червяков и воробьиные яйца… Он уже больше не будет расти. Господин, мне брат часто рассказывал о вашем любимце, диком зверьке отаке. Он все еще живет у тебя?

— Его больше нет.

Вик повернулся к Геду, готовый задать вопрос, но осекся и ни о чем его не расспрашивал, пока они, оставшись вдвоем, не устроились у каменного очага в доме Вика.

И хотя Вик был Главным волшебником всего острова Иффиш, поселился он в Исмее, городке, где родился. Он жил там с младшей сестрой и братом. Отец его был купцом, промышлявшим морем, человеком состоятельным, а потому и дом был просторный, сложенный из крепких балок. Семейные реликвии — керамика, бронзовые и медные корабли и лодки — были расставлены на резных полках и сундуках. Большая Таонийская арфа стояла в одном углу гостиной, а станок Арники для вышивания — в другом. Высокая рама станка была богато инкрустирована слоновой костью. Здесь, в своем доме, Вик, всегда такой простой и уравновешенный, был могущественным волшебником и полновластным хозяином. Жили здесь еще двое старых слуг, супружеская пара, благоденствующая в этом благополучном доме, брат Вика, жизнерадостный паренек, и Арника, проворная и молчаливая, как маленькая рыбка. Она накормила друзей ужином и сама поужинала с ними, внимательно прислушиваясь к их разговору, а потом тихо скользнула к себе.

Все в этом доме было основательным, мирным и надежным, и Гед, оглядев комнату, освещенную пламенем очага, сказал, вздохнув:

— Так и должны жить люди.

— Да, это один из путей. Но есть и другие, — ответил Вик. — Ну, а теперь, дружище, расскажи мне, что происходило с тобой с тех пор, как мы в последний раз разговаривали два года назад. И расскажи мне, что это за путешествие и куда ты спешишь. Я вижу, что на этот раз ты у нас долго не задержишься.

Гед начал свой рассказ, и, когда закончил, Вик еще долго сидел, погрузившись в размышления.

— Я еду с тобой, Гед, — сказал он наконец.

— Нет.

— А я решил, что поеду.

— Нет, Эстарриоль. Это моя судьба и моя погибель. Я сам ступил на этот темный путь. И я один должен его завершить. Я не хочу, чтобы кто-то, а меньше всех ты, страдал из-за меня, ты, который пытался удержать меня от дурного поступка.

— Гордыня всегда была твоей путеводной звездой, — улыбнувшись, сказал его друг, будто речь шла о каких-то незначительных вещах. — А теперь подумай хорошенько. Искать ее ты, безусловно, должен сам, но, если эти поиски не увенчаются успехом, кто-то ведь должен будет предупредить Архипелаг. Тень в этом случае станет опасной силой. Ну, а если ты одержишь победу, опять же кто-то должен поведать об этом Архипелагу, с тем чтобы о твоем Деянии узнали и оно было воспето. Я понимаю, от меня толку тебе мало, но все же, мне кажется, я должен поехать с тобой.

После таких увещеваний Гед не мог отвергнуть помощь друга. Однако он сказал:

— Надо было мне сразу же уехать. Я это знал, но все-таки остался.

— Волшебники встречаются не случайно, дружище, — ответил Вик. — Помимо всего прочего, как ты сам сказал, я был с тобой в начале этого путешествия и теперь должен дойти до конца.

Он подложил дров в очаг, и они молча сидели, глядя в огонь.

— Есть человек, о котором я ничего не слыхал с той ночи на Рокском Холме, а расспрашивать кого-нибудь из наших сотоварищей по Школе у меня не хватило духу. Я говорю о Яшме.

— Он так и не получил посоха. Тогда же летом он покинул Рок и уехал на остров Оу служить волшебником при дворе правителя в Оу-Токне. Больше я о нем ничего не знаю.

Они снова погрузились в молчание, глядя, как горят поленья, и наслаждаясь теплом, столь редким такой глубокой ночью. Они сидели на каменной доске у плиты, и ступни их почти касались углей, жар от которых согревал ноги и лицо.

— Одно обстоятельство повергает меня в ужас, — тихо сказал Гед. — И от того, что ты будешь со мной, страх этот только возрастает. Там, на Пястах, когда я дошел до каменного завала в конце пролива, я обернулся и увидел Тень. Она стояла за моей спиной, и я схватил ее, вернее, пытался схватить. Но оказалось, что я держу в руках пустоту. Я не мог сразиться с ней. Она убежала, а я пошел по ее следу. И все это может повториться снова и снова. У меня нет над ней власти. Поиски могут ничем не кончиться, не будет ни победителей, ни побежденных. Воспевать будет нечего. Не будет конца. И может случиться, что я всю жизнь буду бороздить моря и сушу в бесплодных попытках отыскать Тень.

— Изыди! — сказал Вик и махнул в сторону левой рукой — этот жест должен был не позволить свершиться злу, о котором упоминалось в разговоре.

Гед невольно улыбнулся, несмотря на всю мрачность одолевавших его мыслей. Скорее это было заклинание ребенка, не волшебника, но Вик на всю жизнь сохранил наивность деревенского жителя. Вместе с тем у него был живой, острый ум, способный проникать в самое сердце вещей.

— Ужасно жить с этой мыслью, — сказал он. — Надеюсь все же, что она неверна. Я видел, как все началось, и мне представляется, что я могу предсказать конец. Постепенно ты постигнешь природу и суть этого существа, поймешь, что оно собой представляет, и тогда ты сможешь удержать его, не дать ему уйти. И победишь. Хотя это сложная задача — узнать, что это такое… Одно мне непонятно и беспокоит меня. Тень, очевидно, сейчас приняла твое обличье, по крайней мере, она чем-то напоминает тебя, это заметили на Ве-мише, и это видел я здесь, на Иффише. Как это могло случиться? Ради чего? Почему ничего подобного не происходило на Архипелаге? Говорят-де, что в Пределах правило есть правило, да не то правило. Это верная поговорка, уж я-то знаю. Я выучил немало прекрасных магических формул на Роке, которые здесь не имеют силы или же действуют вкривь и вкось. И наоборот, есть местное волшебство, о котором на Роке я никогда не слыхал. Каждая страна имеет собственную магию, и чем дальше от Внутренних Земель, тем меньше знаешь, как сработает та или иная сила и как с ней совладать. Но я не думаю, что это единственная причина, заставляющая Тень менять свой облик.