– Почему это? – ещё больше скис Денис.

Яна Михайловна пожала худыми, почти девичьими плечами, и внимательно всмотрелась в понурую фигуру.

– Потому, как разрушение семьи – первейшее дело тех, кто этими омбудсменами руководит.

Она обвела тем же внимательным взглядом класс. Все слушали, не опуская глаз.

– Ну, – вздохнула учительница, – это тема для отдельного разговора, который, возможно… мне и не разрешат проводить… В общем, ребята, не доносите на своих родителей, любите их, цените, и если омбудсмен попросит вас рассказать о своей семье, о своих увлечениях, планах, проблемах, твердите одно: мама и папа классные, лучше всех, нам помогают во всём, никаких проблем. Иначе окажетесь в интернате. А там, поверьте на слово, совсем худо.

Она помолчала пару секунд и негромко, с нажимом, повторила:

– Несладко.

– А откуда вы знаете? – пискнула Галка Кугушева, сидевшая перед Денисом.

– Недавно там была, вот и знаю… Ну, всё. Начнём урок. И так по программе не успеваем. Садись, Лабутин. И впредь головой думай, а не тем, чем ты там себе думал… Не мальчик, а геймер. Enter какой-то сплошной. Только и знаешь, что… энтерить.

По классу пробежал шумок, глаза одноклассников заискрились: у «Лабы» появилось новое прозвище – Лаба Enter. Или просто Enter. Клёво.

– Тихо-тихо, – велела Яна Михайловна. – Откройте учебник на странице 31, посмотрите упражнение номер четыре. На странице тридцать два, упражнения с первого по четвёртое. Это задание на дом. Плюс ещё параграфы учить девятый и десятый. А теперь откройте тетради, небольшой диктант.

Дружный вздох, шелест бумаги…

– Лабутин, не спи. Диктант и тебя касается.

Денис что-то написал; наверняка, на «парёшник», не больше. Он даже списывать у Нади не мог. Новую тему слушал вполуха. На перемене, когда шли в кабинет истории, ни с кем не разговаривал, никуда не смотрел. Мимо двери с фамилией «Душкова» с содроганием убыстрил шаг.

Четыре следующих урока дались Денису с головной болью. С облегчением услышал он звонок с последнего урока, смахнул с парты в рюкзак учебник, тетрадь, ручку и рванул к двери. Домой! К компьютеру, погрузиться в игру, успокоить эту невыносимую тревогу, это жгучее беспокойство, терзание, не дающее вздохнуть полной грудью.

Надя спросила вдогонку:

– День, тебе помочь?

Он не услышал. Он хотел домой, к привычному своему образу жизни. К маме.

Но в коридоре его ждал крутой поворот в судьбе: два вчерашних мента, за спинами которых стояла королевой Люция Куртовна.

– Здравствуй, Денис, – проворковала она, улыбаясь.

Не успел Денис опомниться, как милиционеры подхватили его под руки и понесли к выходу. На него кидали жадные любопытные взгляды, переговаривались, шептались на ухо друг другу, но никто не кинулся ему на помощь.

Во дворе школы Дениса втолкнули в милицейскую машину, стиснули с боков, и водитель тут же выжал сцепление.

– Не имеете права! – плакал Денис, вырываясь из прижатых к нему больших тел. – Я пожалуюсь в ООН!

Милиционеры даже не хмыкнули. Отвернулись каждый в своё окно. Водитель сквозь зубы сказал:

– Сучья работа.

И больше – ни звука. Денис в страхе замолчал. Зубы у него стали выстукивать дробь, которую никто не слышал из-за шума двигателя.

– Сопроводиловка у тебя? – спросил один мент через голову арестованного.

– У меня.

Второй даже не повернул к напарнику головы.

Машина остановилась у железных ворот, скрывавших вместе с высоким бетонным забором невзрачное серокирпичное здание в четыре этажа.

– Идём, малец, – сказал первый мент. – Не повезло тебе.

– Раздалбёж, – кратко выразился водитель, глядя на руль.

– Я не пойду, – пискнул Денис.

– Не парь, Лабутин, – устало сказал первый мент, – всё равно ж заставим. Тебе на что горло срывать?

– Тут не помогут, парень, – кисло поддержал второй мент. – Кричать некому: не слышат. Думать надо было башкой, а не тем, чем ты там думал, когда к омбудсмену попёр и семейную жизнь ей наизнанку выворачивал. Да ещё привирал, небось.

– Отвезите меня к маме, – слабым голосом попросил Денис, – пожалуйста, ну, пожалуйста. Ну, я же вам ничего не сделал… Я больше не буду…

– Чего ты там не будешь? – вздохнул второй мент, не ожидая ответа, но Денис ответил:

– Ничего не буду! С Люцией Куртовной разговаривать… врать… маму огорчать… – и с огромным трудом, после паузы, выдавил: – И геймерить… тоже не буду. Даше в мегашутеры…

– В чего? – переспросил второй мент.

– В мегашутер… – сдавленно просипел Денис. – В Counter Attack 3D. Правда. Отпустите! Пожалста!

Менты переглянулись. Прокашлялись. Дениса захлестнула волны надежды: вдруг отпустят?!.. Но менты мельком взглянули на него… и мальчик понял. Бесполезно умолять, обещать, в ногах валяться. Им его жалко, да приказ выше жалости.