Внук Ивана Калиты князь Димитрий Донской, победив на Куликовском поле под знамёнами Москвы, сделал её безоговорочно самым авторитетным княжеством, а его внук, Василий II, покончив с междоусобицами, стал фактически единовластным повелителем Руси, первым представителем нашей царской династии, которую по исторической справедливости надо было бы называть не «Рюриковичами», а «Александровичами».

Вот почему надо говорить о двойном вкладе св. благоверного князя Александра Невского в великое дело — Россия стала Третьим Римом. Это подразумевает, во-первых, сохранение Православия, и во-вторых, имперскую организацию светской жизни, ибо «Рим» — синоним Империи.

Выполнением обоих этих условий мы обязаны Александру Невскому, предотвратившему окатоличивание Руси с Запада и заложившему основы той восточной политики, которая привела к превращению России в могущественнейшую державу. И когда встал вопрос о том, кто может олицетворить Россию в своём имени, разве могла быть альтернатива имени святого князя Александра Невского?»…

Глава 24. ПОДПИСЬ

Звонок проверещал ну, совсем некстати: когда мальчишки мнили себя русичами, поднявшимися на сечу с татарскими кочевниками.

Денис выскочил из-за парты, успел остановить священника и спросить торопливо:

– А Вовка Дракин, не знаете, где?

Небесный внимательно посмотрел на него, на дверь, сказал тихо:

– Выйдем на минутку.

Вышли. И Денис узнал, что Вовку отец Григорий силовыми методами сумел вытащить из интерната в специализированную клинику для наркобольных, где в маленьком больничном храме служит его коллега, отец Паисий. Так что, будем надеяться, с ним всё образуется, и мальчик пойдёт на поправку, как и Серафим Кедринский. С ним теперь рядом мама; папа приходит после работы каждый вечер…

Услышав новость, Денис проглотил в горле неприятный тугой комок.

– Ты чего? – тут же почувствовал его уныние отец Григорий.

– Да вот… лучше б я тоже заболел. Или наркоманом стал.

– Зачем?

Денис изо всех сил старался не заныть. Отец Григорий догадался:

– Из-за мамы? Домой хочешь?

Денис кивнул.

– Ну, для этого не обязательно колоться или болеть. Уверен, что ты и так вернёшься домой. Просто немного подождать придётся. Сколько – не знаю. Но ты не один. Во-первых, с нами самый Великий и Могущественный Покровитель и Правитель мира – Господь Бог и легионы его помощников. Во-вторых, Его наместники – священники и монахи, и миряне, которые борются за вас. И мама твоя борется, ты не сомневайся. Ей, между прочим, во всём помогает хороший адвокат, прихожанин нашего храма.

– А как его зовут? – по-детски шмыгнул Денис.

– Представляешь, его зовут Фома Никитич Ковригин.

– Так прямо и зовут? – подавился Денис, забыв о комке в горле и слезах.

– Вот представляешь, так прямо и зовут! – улыбнулся отец Григорий.

У Дениса мелькнула странная мысль, и он спросил:

– А он женатый?

– Вот ведь представляешь, нет! – весело признался отец Григорий. – Хотел жениться, и ничего у него не вышло!

Денис подумал и вздохнул:

– Вот бы у них сладилось, а?

– Бог даст – и сладится, Денис. Вдруг души их откроются друг другу.

– Откроются друг другу, – повторил Денис и улыбнулся. – Спасибо, отец Григорий! Я понял. И Серафима понял.

– Хорошо. Бог тебе в помощь!

Отец Григорий перекрестил собеседника и ушёл. А Денис понёс радость на следующий урок – последний на сегодня. Но, когда их отпустили, в класс заглянула Люция Куртовна, и Денис вспомнил, что вчера ему приказали к ней явиться после ужина, а он забыл. Что теперь ему грози-ит!..

Он неохотно собрал с парты свои вещи, скинул в пакет, на ходу придумывая себе оправдания, не придумал, вздохнул, побрёл к Душковой.

– Здравствуй, Денис,– нежно сказала женщина, играя ямочками на щеках, но глядя отнюдь не ласковыми, а колючими глазами. – Я тебя ждала вчера целый час, если не полтора. Так и не дождалась. У тебя что-то случилось? Ты заболел?

– Не, ничего такого… Я забыл, что надо прийти.

– Забыл?

Денису показалось, что его в сей же миг растерзают на кучу бифштексов, но омбудсмен видимым усилием сдержалась и улыбку не потеряла.

– Что ж, зато теперь у тебя есть время, а у меня – «окно». Так что жду. Жду непременно! Пообедаешь – и ко мне!

И пришлось идти. А что тут поделаешь? К тому же, главное зло она совершила: разлучила семью. Хуже прежнего она что сотворит?

Душкова дождалась кивка и засеменила на каблучках прочь, по ходу поглаживая макушки встречающихся на пути ребят. При её касании ребята съёживались и пытались поскорее отбежать.

Пообедав и успев махнуть Кире рукой в знак приветствия, Денис поплёлся к бывшей «учебке» на втором этаже, которую заняла омбудсмен. Постучал, открыл, ввалился небрежно.