Стихотворения
вернуться

Панченко Николай Васильевич
Шрифт:

САД

Амфитеатром сад сошел На луг с звенящею канавой. А там — напевы диких пчел И ос, баюкающих травы. Еще холодная коса Стеблей цветочных не коснулась, И серебром лежит роса, И ива аркою согнулась. И луг живет. А утро светит. И воздух чист и голосист. И вешний миг скворец приветит, И томно-долог иволг свист. Берез веселый хоровод Шумит, сверкая и белея: Кругами мерными идет На луг зеленая аллея! И яблоня, в наряде Мая, Под снежно-розовой фатой Замлела, платье подымая Над осторожной высотой. И старый тополь — точно маг В остроконечной темной шапке. А аист грезит на часах, Как бы держа гнездо в охапке… 1909

«Кудрявых туч седой барашек…»

Кудрявых туч седой барашек Над неба синей полосой И стебли смятые ромашек — Следы, забытые грозой. Она промчалась над лугами, Бесцеремонно грохоча, И, издеваясь над ольхами, Пугала лезвием меча. Но ветер, хлынувший из рощи, Как перья легкие, разнес И облаков сквозные мощи, И хохот каменных угроз. И день, склоненный полумраком, Опять серебряно парит, И солнце вновь расцветшим маком В выси поднявшейся горит. 1909

«Облака, как белые межи…»

Облака, как белые межи, Поделили голубое небо. Ветер дунул, крикнул: — Не лежи, Уходи: вон — дождевая треба! Чуть толкнул и к югу улетел. А — почти сейчас — и дождь нахлынул И струями ярко заблестел, Как стальные обручи кто кинул. Лиловато-красный свет мелькнул, Окаймил разорванные тучи. Миг — и вздрогнул небосклон. И гул Звонко пал, серебряно-текучий. 1909

У СТАРОЙ МЕЛЬНИЦЫ

Сонно светит снежный серп В водомете вешних верб. Зелень зыбкая зарит Близость пыльных плавных плит. Поле. Плачет пьяный пес. Водяной в воде сопит. Дух дохнул, дошел, донес Шумы. Шелком шелестит. Рваной рясой рыжий поп Запахнул ребенка в гроб. Веет вешний вертоград. Звезды — в злате виноград. 1909

НА КОЛОКОЛЬНЕ

Синий купол в бледных звездах, Крест червонней поздней ржи. Летом звонким режут воздух Острокрылые стрижи. А под маковкой за уши Кто-то Темный из села, Точно бронзовыя груши, Прицепил колокола. И висят они, как серьги, И звонят к Христову дню. В меловой живя пещерке, Голубь сыплет воркотню. Вот, в ветшающие сени Поднимается старик. И кряхтят под ним ступени, И стенной добреет Лик. И рукой дрожащей гладит Бронзу сгорбившийся дед: Ох, на плечи в тихом ладе Навалилось много лет! Стелет рваною овчиной На скамейке свой тулуп, Щурит око на овины И жует трясиной губ. 1909

ПРЕДУТРЕННЕЕ

Свежает. В побледневшем небе Еще стоит одна звезда. Она четка, как яркий жребий, Красна, как медная руда. Но и она жива минутой, Но и она потухнет вдруг! Каймой широкой и согнутой Ушел в туманы росный луг. И на пригорке посизевшем Заметны знаки уж утра: Обдаст лицо теплом осевшим И дымом позднего костра. 1909

ЧЕРНАЯ СМОРОДИНА

Как тошнотворно пахнут листья Смородины — не красной — черной!.. А берег речки все скалистей Идет извилиной узорной. Короче тени. Но под ними — В воде синей тростник стоит, Крупнее рыбы, будто в дыме. Их плавники струя двоит. Скал раскаленная ограда Под солнцем стойким горяча. И тянет вянущей прохладой К бассейну светлого ключа. Тут искупаться бы. Но кору Смородина на зное жжет. Дурман плывет. Восходит в гору. И тяжким тленьем обдает… 1909

«Сверкали окна пред грозой…»

Сверкали окна пред грозой, Как полированная сталь. И дождь косой шел полосой, И грохотала грузно даль. Лес понижал и посерел В колонне первой дождевой. И хутор скорбно присмирел И стал заплаканной вдовой. Зернистый дождь по камышу Покатых крыш застрекотал. И в огороде чрез межу Крапиву ветер закатал. Но скоро шумное каре Вождь тучевой к реке увел. Сияет в млечном серебре Березы влажный ствол. 1909