— Рассказывай, — потребовал он.

— У них там кое-какие неприятности.

— Это я знаю, — недовольно отозвался Тимур. — Меня вообще не интересует разговор с этим недоноском Белухой. Ты лучше скажи, Карл звонил?

— Звонил. Белуха настаивает на ликвидации двух человек: журналиста и его жены. Биолога и врача поликлиники уже нет в живых.

Босс возмутился, легко прокатившись по кабинету.

— Он кто, этот Белуха, — ноль-седьмой агент с лицензией на убийство? Иосиф Сталин, прости, господи, его душу грешную? — Тимур перекрестился. — Он кто, Муаммар Каддафи?

Наркис улыбнулся.

— Мне тоже кажется, что Белуха много берет на себя.

— Он просто не разбирается в ситуации! — вскричал Тимур, срываясь на фальцет. — Зачем ему вздумалось убивать женщину? С женщиной нужно говорить, ласково убеждать ее, и она согласится на все. Даже на молчание. Ты знаешь, Наркис, хоть одну женщину, которая, после разговора с нами, вообще что-нибудь говорила?

— Нет, Тимур, я такой женщины не припомню.

Хозяин продолжил натиск.

— А вообще, у нас были такие? Хоть одну мы тронули пальцем?

— Нет.

— Свяжись с Карлом, пусть поработает с ней и~ пускай живет, — распорядился Тимур.

— А что насчет журналиста? — спросил Бакерия.

— Ты знаешь, Наркис, они дураки, эти белухи и губенки. Они хотели поиметь крышу в верхах власти, посадили, грубо говоря, на иглу мэра с прокурором. Что это им дало? Все равно они имеют дело с нами. Не спорю, выгода от этого есть, есть и польза. Ладно, можно посчитать, что это даже нормально. Но куда они от нас-то денутся? Мы что дураки, покупать у них «отраву» и терять деньги? Да я лучше переломаю ноги этому Белухе, а доктора Ли посажу на цепь. Ты как считаешь?

— Отличная идея, — одобрил Бакерия.

— Давай, Наркис, не тяни с этим делом, — попросил Тимур. — Пусть они там потратятся, а когда придет последняя партия товара~ Когда должен товар прийти? — спросил он.

— Белуха обещал через полтора месяца.

— Придет товар, Наркис, Ли посадить на цепь, пусть работает под присмотром. Губенку и этого дурака Белуху сделаем донорами.

— Хорошо, Тимур. — Наркис снова улыбнулся и вынул из кармана пачку аспирина. — Специально для тебя.

— Брось в камин. Неужели они и впрямь такие болваны, что подумали, будто я буду глотать это говно?

— К ним в голову не залезешь. Что мне передать Карлу?

— Карлу, Карлу, — Двали громко почесал ногтями голову. — Карлу~ Сам-то он что говорит?

— Его мнение совпадает с твоим.

Босс на минуту задумался.

— Ну да бог с ним, пусть сам и решает. Ему на месте виднее. Правда, Наркис?

Бакерия молча согласился с боссом. Тот довольно улыбнулся:

— Слышал, «Динамо» Тбилиси в товарищеском матче напялило немецкую «Боруссию»? У Карла, наверное, понос!

Мельник недолго думал, где ему можно укрыться на эту ночь. Гостиницы он отбросил сразу. Перед глазами стоял начальник УВД. Ты-то как попал в нашу компанию? Одна компания. Береженого бог бережет. «Только дома, — решил он. — Где-где, а там меня искать не будут».

За день он успел посетить ветеринарную лечебницу, навестил семью погибшего в прошлом году пациента Корнеева Никиту Баландина. Он утонул в реке в «безобидно-болезненной ситуации», как сказала вдова покойного. «Ах, о каком аспирине вы говорите! — воскликнула она. — Разве я могу об этом вспомнить!»

Был еще один, четвертый и последний пациент Корнеева — Александр Шапиро, рок-музыкант, основатель самой знаменитой в Климове и довольно известной в России рок-группы «Нежная атака». После его смерти группа распалась. Его родственников Павел не нашел. Надежды, что аспирин может до сих пор храниться у кого-то из близких Шапиро, у журналиста практически не было. А было бы просто здорово, если бы они сохранились. Мельник нашел бы более мощную лабораторию, оснащенную по последнему слову техники, где в таблетках смогут обнаружить излучение смерти. В двух случаях из четырех — это почти удача.

К вечеру он позвонил Людмиле Паршиной. Ничего странного в смерти Яна Гудмана следствие не нашло. Биолог застрелился, сидя за письменным столом, пустив пулю в рот. Коллега Мельника тоже не видела в этом деле интересных деталей. Павел поблагодарил ее.

Да, доктор Ли работает профессионально. Его люди побывали у Гудмана дома и вынули пленку из автоответчика. Они просчитали, что Мельник может позвонить ему и оставить сообщение. Следствие наверняка будет искать мотивы, и, если натолкнется на магнитофонную запись автоответчика, может отпасть версия о самоубийстве. Они бы стали искать его, Павла, оставившего предупреждение Гудману. А это никому не на руку, даже ему, Павлу Мельнику.