Зульфикаров Тимур
Шрифт:
И две новорожденные млечные головы рыщут ищут сосцы
а их нет
И Иисус Христос шел на Русь чтоб её спасти
Да заблудился в послеатомных урановых безумных
вымахавших до звезд конских щавелевых
коровьих лопухах козьих сорняках
И там уснул навека
И в небе летел летит безногий журавль с павлиньим
хвостом и с высот блеял блеет как библейская безвинная
закланная далекая блаженная овча
О Господь земля пуста от грешных ярых человеков
да безвинный зверь немой зачем безвинно пострадал?
Сироты
О бело облако весь день грезит дремлет стоит над осеннем
целебным студеным лесом лесом лесом
О бело облако стоит над златолесом
Тогда я прихожу под облако и нахожу целокупный
целомудренный белый затаенный гриб под сокровенной
яхромской елью
И кладу его дымно нежно хищно упоенно в берестяное
лакомое вологодское лукошко елейное
Тогда облако хранительное обиженно опустело отошло
пошло полетело отболело
И сиротой неутоленной потекло над Русью где сирот сирот
сирот как звезд в мороз небесных
Печорские последние монахи
Печорские последние душецелительные древлие монахи
на руських неоглядных жемчужных ледяных снегах
снегах снегах
Печорские целебные черные таинники монахи рухлые
последние дряхлые едва стоят едва молят дышат тяжко на
руських рождественьских святых неоглядных снегах
Монахи монахи последние печорские древлие согбенные
ивовые старцы мудрецы вы колодези родники
ручьи врачующие целебные в песках
Но скоро вы истаете навек как талый полевой апрельский
снежный бегучий прах
И что? куда? зачем? без вас верблюжья русская кочующая
одинокая пустынная иссохшая душа?
Куда? к кому? прильнет? кто напоит усладит утолит ея?
что сирота без вас?
Но скоро вы истаете как снежный прах
А бывало — с сенокосов сеновалов спелых деревенских жен
в корзинах вместе с сеном золотом медвяным проносили
тайно в монастырь в святых младых ночах
И сладили терзали истекали ублажали услаждались до утра
И Христос всю нощь прощал прощал прощал…
Русь-деревня
В золотом златом сиянии шелесте лепете шепоте осыпи
распаде разброде сентябрьских российских лесов
лесов лесов
Как дитя болезное родимое тайно усыпающее отходящее в
тихой резной голубой холмистой ржаной полевой
льняной колыбели необъятной Руси зыбке люльке
вечерней древностной лепетной тихостной ветхостной
Покоится средь осенней дымчатой матерчатой золотистой
густой озими овиди огляди
Покоится хоронится бережется смиренное покорное
увяданье умыканье усыпанье умиранье русских
наших последних блаженных златых деревень деревень
Русь! куда теперь
Метель костей
Метель братоубийственных всевластных необъятных пуль
мятеж метель сошла на Русь опустошила избы домы
храмы города поля
Потом метель снегов братоубийственные рвы ямы
неглубокие поспешные несметные опричные кишащие
заживо могилы замела отпела одиноко погребла
Гой! Гой! Гойда! Ура! ура! ура…
Одному живому на Руси неистовой бездонно гробовой
одному усатому кромешнику косноязыкому Вождю
убивцу душегубу кату гой! Ура! ура…
Но вот сошли изшли покорливо червивые весенние тало
тало кровомутные незрело погребальные снега снега
снега
Ура! ура…
Иль длится тлится кровавый клич татарской волчьей
низкой конницы в порубленных снегах избах градах
главах: Уран! Уран! уран…
Но! вода весенняя незрячая капризная опухлая уносит
плоть персть изниклую но оставляет кость прозрачную
в полях
И тут задуло понесло вешними вековыми мятными
мяклыми ветрами иерусалимскими смолистыми как
встарь