У нее сдавило горло.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку на виду у бешено аплодирующей толпы.

– Идем, - произнес Джексон низким, хрипловатым голосом.

– Но твой праздник...

– Самая важная часть уже закончена, - сказал он и снова повернулся к микрофону.
– Светлая память тебе, Оливер. Спасибо, - обратился он к фотографии, висящей высоко над сценой.
– Мы никогда тебя не забудем.

– Счастливого пути, Джексон, - крикнул кто-то.

– Спасибо, мистер Кастл, - раздался еще чей-то голос.
– Мы не забудем его.., и вас тоже.

– Мы не забудем, - прошептала Хелена.
– Обещаю.

Джексон не знал, об Оливере она говорила или о нем. Он слишком хорошо изучил Хелену и потому знал, что она не позволит угаснуть памяти об Оливере. Но глупо надеяться, будто она запомнит мужчину по имени Джексон. Он слишком сильно привязался к ней и слишком хорошо знал себя, чтобы понимать: будет лучше, если Хелена не станет цепляться за прошлое. Он глубоко вздохнул.

– Спасибо за то, что собрались здесь, - обратился он к зрителям. Сегодня я вылетаю в Бостон, но надеюсь, вам всем понравится угощение, аттракционы и выставка, посвященная истории Бухты Слоана. Пожалуйста, развлекайтесь и не забывайте об Оливере.

И под гром аплодисментов он взял Хелену за руку и начал спускаться со сцены. Внизу она увидела Лилу и передала ей Бетти.

– Сюда, - подсказал Джексон, махнув рукой в глубь парка.

Когда они выбрались из толпы и остались совершенно одни, он повернулся к Хелене и взял в ладони ее лицо.

– Все было бы хорошо, - нежно сказал он.
– Я видел Барретта и Денизу. Но.., спасибо тебе, - он прикоснулся губами к ее щеке, - за заботу.

Хелена удивленно распахнула глаза. И закусила губу.

– Я надеялась, что ты их даже не заметишь. Если бы я все сделала правильно, тебе не пришлось бы волноваться. Прости.

Джексон улыбнулся.

– Ничего страшного. Зато я не узнал бы, что ты умеешь свистеть. Ты не устаешь удивлять меня, милая. Не надо извиняться. Радуйся. Я так хочу, чтобы ты радовалась.

Она медленно кивнула, глядя на него своими огромными, необыкновенными сине-зелеными глазами, блестящими от слез. Джексон решил, что не стоит тянуть с расставанием.

– Я попросил Лилу, чтобы она отвезла тебя и Бетти домой.
– Потому что если бы он повез их сам, то захотел бы зайти к ней и попрощаться как следует. И одним прощанием дело бы не ограничилось.

Это нельзя было допустить по многим причинам. Хелена только что родила. Ее тело еще не готово к близости с мужчиной, да и в любом случае Джексону не хотелось заканчивать все таким образом - заняться с ней любовью, а потом уехать. Он не хотел быть похожим на прочих мужчин, которые пользовались ею, ничего не давая взамен. Но ему нечего ей предложить.

– Твои вещи уже собраны?
– Голос Хелены был очень тихим и почти неузнаваемым.

– И машина ждет, - подтвердил Джексон, надеясь, что сумеет сохранить естественный тон и не скажет ничего такого, о чем бы потом пожалел.

А затем он взглянул на нее и сделал именно то, что делать не следовало. Он погладил ее шелковистые волосы. Разве мог он удержаться от этого прикосновения, когда она казалась такой несчастной?

– Ты удивительная женщина, золотце, - сказал Джексон. Но, вопреки его ожиданиям, она не улыбнулась в ответ. Наверное, и другие мужчины говорили ей то же самое.

"И еще скажут", - напомнил он себе.

– Прежде чем ты уедешь, я хочу признаться, произнесла Хелена срывающимся голосом.
– Я никогда не забуду того, что ты сделал для нас. Ты изменил к лучшему судьбы многих людей, Джексон.

Но сейчас его волновала только ее судьба.

– Зато ты изменила меня. Теперь я снова доверяю беременным женщинам, попробовал Джексон пошутить, хотя на самом деле это была чистая правда.

И наконец ему все-таки удалось улыбнуться, хотя улыбка оказалась печальной.

– Я рада, - ответила Хелена.
– Может, когда в следующий раз какая-нибудь беременная женщина придет устраиваться к тебе на работу, ты не станешь возражать.

Или вспоминать о прошлом.

– Прощай, милая, - сказал Джексон, склонившись к ее губам.
– И никому не позволяй вертеть тобой.

– Не буду, - пылко прошептала она, вставая на цыпочки и целуя его в ответ.
– Не забывай это лето.

Как будто он сможет забыть.

Джексон обнял ее, поднял на руки и впился губами в ее губы. Он крепко прижимал ее к себе, словно хотел навсегда сохранить в памяти ощущение ее тела. Он целовал ее снова и снова, пока его страсть не разгорелась почти до предела.

– Не забуду, - пообещал Джексон.
– Хорошо заботься о себе и о малышке. Пожалуйста.

А затем он поставил ее на землю, отбросил волосы с ее лица, в последний раз взглянул на самую прекрасную женщину, созданную Богом.