Неизвестно
Шрифт:
— Блатникам путь прокладывают, не получилось, — усмехнулся майор.
Я не знаю, как бы мы погрузились, не сдержи свое слово комендант.
Прибывший военный патруль вместе с дюжиной рослых, в бронежилетах милиционеров протянули через колонну ограждение, и прыткий капитан с красной повязкой на рукаве по моей просьбе вскочил за руль «Москвича», оглянувшись, он крикнул, словно поднимал нас в атаку:
— За мной, на причал! Весь остальной народ вместе с сержантом Тихоновым к трапу на борт, он сопроводит! Быстрее, иначе сомнут!
Все происходило так, словно я выводил свой вертолет на боевой курс. И уже не было причала, и не было впереди разинутого рта парома, а только горы, дудуканье пулеметов и чертово отверстие в одной из них.
Когда мы оказались внутри, капитан исчез так быстро, что я не успел его поблагодарить.
— Вот сюда, сюда, — в просторном трюме распоряжался азербайджанец с ястребиным носом, — занимайте правый ряд, машины на ручник и на скорость. Подальше от вагонной колеи, подальше. Бензин в канистрах есть? — Он подошел к «Волге»: — Спрашиваю, бензин в канистрах есть?
«Волжанин» замотал головой.
— Открывай багажник! А это что? Кому написано разъяснение, что в канистрах бензин перевозить запрещено, а ты еще и врешь! Сережа, ты где? — позвал оно своего помощника. — Забирай канистру.
Очкарик засуетился, посмотрел в мою сторону, я ему накануне говорил, чтобы тот заполнил бак под завязку, а остатки отдал кому-нибудь из попутчиков, и он заверил меня, мол, что и сделал.
— Я уплачу, скажите, сколько?
— Оставь деньги себе, в Баку бензин есть, там заправишь машину. Какие деньги, это же паром, баранья башка, — возмутился азербайджанец. — Забирай, Сережа!
У дяди Гриши он внимательно осмотрел пластиковую канистру, принюхался:
— Хороший товар, хороший, — и улыбнулся.
Потрогал мои уже ставшие к Красноводску пустыми канистры, которые ему явно понравились:
— Из самолетного дюраля? Вечные, брат, для больших дорог, скажу тебе, незаменимая вещь. Я уже однажды такие видел. Теперь в России большие проблемы с бензином, большие, а будут еще больше. Слушай, ты с семьей едешь, могу предложить каюту, все удобства.
— Сколько?
Он назвал цену.
— Для меня дорого.
— Слушай, в каюте не на палубе или в пассажирском зале на скамейке. Я не обманываю, я тридцать пять лет по Каспию хожу. У тебя дорога, а ты отдохнешь как человек, сядешь опять за руль и кати себе.
— Все равно, брат, дорого.
— Ладно, сброшу немного.
После недолгих переговоров мы сошлись в цене, и он опять громко позвал:
— Сережа, отведи командира в каюту, — и передал ключ, — там все есть, чай, кофе, печенье, душ... будешь помнить старого Рафика, — и на его лице заиграла довольная улыбка.
Тесная, малюсенькая каюта, видимо, рассчитанная на двух матросов, приняла нас четверых и показалась раем.
На пароме от майора я узнал, что там, в порту, зарезали того обворованного мужика.
— Скорее всего, кого-то заприметил и пошел качать права. Нашел время и место.
Каспий принял судно необычайно спокойно и солнечно. Небольшой ветерок гнал легкую волну, хотя для такой махины, какой был паром с названием «Узбекистан», любая волна казалась сущей мелочью. Дети бегали на палубу кормить чаек. Ночью мне снилось испуганное веснушчатое личико, большие, молящие о помощи глаза. Я несколько раз просыпался, укрывал детей, прислушивался к сонному бормотанью жены.
В бакинском порту наша колонна начала дробиться. Полтавчанин и еще несколько человек, в том числе и очкарик, решили, что поедут низом: через Грузию и Абхазию на Краснодар, это надежнее. Ставрополец из зеленых «Жигулей» сказал, что такой путь гораздо длиннее:
— Лучше на Махачкалу, Грозный и вперед, — он явно торопился, еще на пароме у них заболел ребенок, и они с женой до самого прибытия в Баку носили его на руках, не доверяя кому-либо, даже во всем надежному дяде Грише. Теперь уставшая, вся издерганная жена бродила вокруг машины с плачущим дитем на руках, баюкала, уговаривала, пыталась ему что-то напевать.
— Я эту дорогу, Николай Никитич, хорошо знаю, — заверил ставрополец.
Мы поделились красными флажками, подарком Нурсултанова, посчитав их счастливой приметой, и растворились в шумном потоке машин, стараясь поскорее выбраться из огромного красивого, но чужого для нас города.
На выезде из Баку заправили машины, залили полные канистры. Здоровенный добродушный бакинец заговорщицки подмигнул мне:
— Командир, если хочешь хороший бензин, подъезжай к тому шлангу, но будет стоит немного дороже.