такие, не важно, все дело в том, кем они явля

ются теперь. Все они — Сыны Сангвиния.

— Новая кровь, — произнес знакомый голос

позади него.

Данте кивнул.

— Да.

Мефистон, повелитель псайкеров Ордена и

могущественная правая рука Данте, присо

единился к нему на балюстраде и смотрел

своим ледяным взором на новобранцев.

Главный библиарий Кровавых Ангелов был

завернут в боевую тунику и бриджи. Он без

зова своего господина пришел из трениро

вочных залов, что являлось доказательством

их многолетней дружбы, поскольку Данте

всего лишь поднял бровь от столь небрежного

одеяния другого воина. Не многим Кровавым

Ангелам была дарована свобода войти в пала

ты господина, не надев сперва все необходи

мые одежды и знаки преданности. Времена

ми такое следование церемониям и ритуалам

было важно, но были времена, когда нет. Этот

момент относился к последним.

Данте не предупредили о том, что пришел

Мефистон, и это много о чем говорило.

За более чем тысячелетнюю службу Золо

тому Трону, тех, кто мог войти к Данте без

уведомления, можно было пересчитать паль

цами на одной руке, — и из них трое были

убиты лично магистром Ордена. Но его мыс

ли были не об этом, Данте был доволен. Если

Мефистон все еще загадка для него, после

стольких лет, тогда для врагов Повелитель

Смерти — призрак, непостижимый и смерто

носный.

— Я взял себе за правило никогда не про

пускать такие моменты, — объяснил Мефи

стон, кивая свои острым подбородком на но

вобранцев, когда Корбуло далеко внизу пред

ложил им подняться, — чтобы увидеть нашу

родню и Грааль вместе…

Он затих, его голос смягчился в почтении.

— Ты можешь видеть Алый Грааль когда

пожелаешь, брат, — заметил Данте, — в твоем

ранге ни один сангвинарный жрец не осме

лится запретить тебе войти в великую часов

ню.

Он кивнул на сферический неф наверху от

даленной башни.

— Это так, — ответил псайкер, — но дело в

другом. Когда Корбуло показывает им релик

вию, их сердца поют в ее сиянии…

Мефистон вздохнул.

— Мне жаль, мой лорд, что вы не можете

ощутить цвета и игру их эмоций, как я. Это

ощущение наших боевых братьев и их ауры в

этот момент… почти божественно.

— Я ощущаю часть, — заметил Данте, —

возможно не так как ты со своим колдовским

взором, но все же мощь происходящего про

сто звенит в воздухе. Это напоминает мне о

том, что даже после одиннадцати сотен лет, я

не настолько пресытился, дабы не испыты

вать благоговение.

Мефистон кивнул.

— Именно так. Мы живем во время чудес, мой господин. Сложно поверить, что прошел

всего лишь год, с тех пор как наш Орден оку

нулся в бездну. Мы столкнулись с призраком

роспуска, но с милостью Святой Терры, раз

веяли его.

Данте сложил руки на груди и медленно

вдохнул. Непроизвольно его настроение на

чало меняться и мрачнеть. Мефистон мгно

венно это уловил и взглянул на него, оцени

вая вечно немигающим взором.

— Любопытно, — произнес магистр Орде

на, — как странно, что я могу одновременно

ощущать такую гордость в своем сердце и

тень какой-то безысходности. Что-то близкое

к ярости.

Источник этой ярости не было необходи

мости называть, они оба ощущали одинако

вый неумолимый гнев, одинаковую медленно

горящую ненависть от осквернения своего

Ордена и родного мира.

— Зачастую природа человека позволяет

ощущать что-то одновременно, даже кон

фликтующее меж собой, — размышлял вслух

псайкер, — когда Бог-Император пролил Свой

свет и выковал первых Адептус Астартес, Он

убедился, что они сохранили эту двойствен

ность. Это верно и правильно.

— Действительно, — ответил Данте, — это

лучше напоминает нам о том, дабы мы не

слишком возносили себя над простыми людь