Крюков Олег
Шрифт:
– Что полагается. Религиозный маньяк, душевнобольной и всё такое.
– Я аналитикам распоряжение дам, чтобы проверили эту «Тень», прости Господи. Итак, что мы на день сегодняшний имеем?
– Три убийства.
– Сегодня связывался с Санкт-Петербургом. Там ночью из канала Грибоедова вытащили тело профессора Мордвинова.
– Того самого?
– Да, того самого. Брат Михаил, может быть, не знает? – обратился владыка к молча стоявшему в уголке Михаилу Анисимовичу.
– Ну, почему не знаю? Он к нам два года назад в монастырь приезжал, «Власьевский псалтирь» купить хотел. Две тысячи долларов, между прочим, предлагал.
– Крупнейший, я вам скажу, собиратель церковной литературы. Так вот, медэкспертиза нашла на виске утопшего небольшую гематому, а на шее висел заплечный мешок. В нём с килограмм гвоздей, молоток, кусок верёвки и доска.
Владыка сделал паузу и посмотрел на оперативников.
– А на доске было выжжено грубое изображение козла. Так что, Глеб, твоё предположение о сатанинской тени не лишено основания. Но вот, за что убили профессора? Церковной жизни вовсе не вёл, имел, как говорится, одну, но пламенную страсть – собирал старинные церковные книги.
Он опять замолчал, барабаня по столу пальцами.
– Вот, что братия! Поезжайте-ка вы в город святого Петра и попробуйте выяснить, что-нибудь о последних днях Мордвинова. С кем встречался, с кем общался. Может, за конец ниточки ухватить удастся?
Екатеринбург, лето 1918-го
Кромешная тьма опустилась на Россию. Сумерки начали сгущаться ещё позапрошлой весной, а в июле 7426 года от Сотворения мира тьма, подобно ядовитому газу расползалась по всей растерзанной Империи. Дьявол радостно бил копытом и потирал волосатые ладони.
По глухому Вознесенскому переулку в сторону площади, с трудом передвигая ноги, видимо издалека, шёл человек в потрёпанной видавшей виды крестьянской одежде. У Ипатьевского особняка он и вовсе остановился, пытаясь заглянуть в единственное окно.
Если бы кому-то из редких прохожих взбрело в голову внимательно вглядеться в лицо крестьянина, он бы увидел благородные черты, лихо закрученные усы, который носят военные и пронзительные голубые глаза. Да и осанка, несмотря на шаркающую походку, выдавала в нём человека не крестьянского сословия.
Сейчас глаза его прямо-таки полыхали синим пламенем. «Крестьянин» не отводил горящего взора от забранного железной решёткой, полуподвального окна Ипатьевского дома.
– Товарищ, а, товарищ?
«Крестьянин» обернулся. Перед ним стоял невысокого роста человек в кожаной тужурке, перепоясанной офицерским ремнём. На левом бедре болтался маузер в деревянной кобуре. На голове офицерская фуражка без кокарды, из-под которой выбивались чёрные курчавые волосы. Сзади него стоял красноармеец с винтовкой.
– Вы чего здесь вынюхиваете? – спросил человек в кожанке сверля «крестьянина» чёрными как маслины глазами.
– Я не вынюхиваю, а просто иду себе мимо.
– Летемин, - обратился чернявый к красноармейцу, - а ну-ка проводи его в караульное помещение.
В грудь прохожего уставился трёхгранный штык.
– Давай, пошёл!
Караульная располагалась в доме напротив.
– Принимай контрика! – весело объявил Летемин, вводя арестованного в прихожую.
Красногвардейцы, свободные от службы окружили их. «Крестьянин» поморщился от запахов немытых тел и дешёвой водки.
– Гляди-ка, в крестьянской одёже, а усищи-то нафабрены!
– А рожа-то, рожа, глянь холёная какая!
– Николашку Кровавого спасти решил?
Схваченный офицер молчал, но и не отводил твёрдого взгляда от уставившихся на него пьяных глаз.
– Ну, чего уставился? – обратился к нему совсем молодой красногвардеец.
- Не смейте мне тыкать!
Вокруг засмеялись.
- Я вот, сейчас в морду твою офицерскую ткну, - парень показал внушительный кулак, - узнаешь почём фунт лиха!
- Я, юноша, этого лиха насмотрелся, на вас всех хватит. Я – боевой офицер, а вот вы от фронта здесь прятались. Трусы!
- Боевой офицер? Белая кость? Щас посмотрим!
Юнец неумело размахнулся, целя в левую скулу. Но кулак его пропорол воздух, а покрытый рыжим пухом подбородок наткнулся на офицерский. Охранник сел на пятую точку, вращая осоловелыми глазами. Летемин ударил офицера прикладом, целя в затылок, но тот в последний момент успел закрыться плечом. Тут накинулись охранники, сбили с ног и принялись пинать коваными сапогами. Больше всех старался пришедший в себя парень.