Прищурив карие глаза, тот шагнул к девушке. Глеб взглянул в смеющиеся глаза, и душа Иосифа раскрылась перед ним как внутренности перед патологоанатомом. Она не была абсолютно чёрной эта душа! Она была разноцветной подобно мозаике в детском калейдоскопе.

– Ты видел свет! – закричал ему Глеб, хотя слова его шепотом прокатились по бордовым сводам. – Божественный свет!!!

Но рука с трёхгранным лезвием уже взмыла вверх. В душе стал преобладать бордовый цвет, быстро заполняя всё её пространство. И буквально за долю секунды Глеб успел прикрыть собой Елизавету, чувствуя, как сталь разрывает его плоть под левой лопаткой.

Свет. Кругом был один лишь Свет. Ярче солнца, но он не ослеплял и не обжигал.

– Здравствуй, Глеб! Наконец-то! Мы так ждали тебя!

Светящиеся добротой глаза Елизаветы Ивановны смотрели на него.

– Глеб, сынок!

Красивая женщина с немного грустными серо-голубыми глазами. Рядом с ней светловолосый мужчина, похожий на Глеба. За ними улыбающееся лицо дяди Миши.

Близкие, родные люди. Ему хорошо, он счастлив. Почти счастлив.

– Елизавета!

Он рванулся назад, туда, где темнел тоннель, ведущий в небытие.

– Глеб! С ней всё будет в порядке. Вы обязательно встретитесь, но не сейчас. Ей ещё нужно побыть в том мире. Совсем немного, лет шестьдесят. Но вы обязательно встретитесь!

Мессир не мигая, смотрел, как Иосиф бил клинком в уже неживое тело. Ждал, когда из парня вылетит душа и зависнет у них над головой. Всего этого он не дождался, зато увидел, как в комнату ворвались люди в масках и камуфляжной форме с автоматами в руках. Его Орудие №1 подсечкой сбили на пол, заломили руки и сковали их наручниками. Иосиф рычал как пойманный зверь и пытался вгрызться зубами в каменный пол, потом стал биться об него лбом. Его успокоили ударом приклада по затылку. Но, даже будучи без сознания он продолжал по волчьи скалить зубы.

– В чём дело? – закричал Мессир. – Вы ответите за этот произвол! Я – первый советник президента!

 В комнату вошли трое. Одного из них советник знал.

 - Господин полковник! – изобразил он на лице радость и облегчение.

 - Господин советник, - холодно кивнул тот. Как вы могли так низко опуститься?

 - Что вы имеете в виду? – поджал губы человек в инвалидном кресле.

 - Я имел в виду, так глубоко спуститься под землю. А вы, что подумали?

 - Могу я поговорить с вами. Конфиденциально.

 - Будете рассказывать мне, что выполняете здесь секретное задание президента?

 - Не понимаю вашего сарказма, полковник. Я должен позвонить в Кремль.

 Его спецтелефон лежал рядом с компьютером. Он развернул кресло, но путь преградил один из спецназовцев.

 - Чуть позже, - произнёс Андрей Владимирович. – Прежде вы ответите на мои вопросы.

 - Я буду отвечать только перед президентом!

 - И перед президентом тоже. Как вы, например, оказались здесь, хотя в Кремле вы сказали, что летите на пару дней отдохнуть в Ниццу.

 - Меня взял в заложники этот человек, - Мессир кивнул на Иосифа.

 - Ещё вчера вы разговаривали со мной по телефону, и, ссылаясь на интересы национальной безопасности, требовали оказать ему всяческое содействие.

 - Он оказывал мне определённые услуги.

 - А потом вдруг решил взять в заложники, и затащил глубоко под землю?

 - Он террорист, его разыскивает Интерпол. Можете сделать запрос, чтобы убедиться, что я прав.

 - Сделаем, господин советник.

Владыка осторожно перевернул тело Глеба на спину, мельком взглянув на девушку. Елизавета была без сознания.

– Унесите девушку, - попросил спецназовцев.

В серо-голубых глазах отражался кровавый свет скрытых в стенах светильников.

– Успокой Господи душу раба Твоего!

 Игорь Петрович, последние несколько лет носивший имя отец Георгий провёл ладонью по глазам парня, закрывая их навсегда. Поднялся с каменного пола и подошёл к человеку в инвалидном кресле.

 - Ну, вот мы и встретились, Девятый.

 - Кто, это? – обернулся Мессир к Андрею Владимировичу.

 - Лучше я расскажу, кто, вы. С чего начать, Дэвид? С того, как ты убил своих родителей?

 - Что за бред вы несёте? Я – сирота! У меня никогда не было родителей.

Владыка подошёл к компьютеру, немного поколдовал над клавиатурой.

На экране появилась цветная фотография. Красивая женщина, с бледно-болезненным лицом, роскошное платье оставляло открытым мраморные плечи. Высокий, крупный мужчина в смокинге. А между ними юноша в костюме из твида, смотрящий в объектив изумрудными глазами.

 Отец Георгий рывком развернул кресло-каталку.

 - Смотри, Дэвид! Здесь они ещё живы.