Я поставила ногу на скамейку и стала завязывать шнурок на своей кроссовке. Проходя мимо, Тара зацепила мою корму и чуть не сбила меня с ног.

— Ой, прости, — извинилась она. И словно бы дружески добавила: — Я давно хотела тебе сказать. У тебя очень впечатляющая коллекция кроссовок.

— Спасибо, — осторожно отозвалась я.

— У меня тоже была такая, — сказала она, направляясь к выходу. — Лет в десять.

Я зашнуровала свою обувь и уселась на скамейку. Да. Туфли. Их значение сложно преувеличить. Пора было обзавестись туфлями.

— Ты ищешь что-то конкретное? — поинтересовался Ральф, когда мы блуждали по лабиринту полок с обувью в «Шу биз».

Я ничего не могла с собой поделать — неведомая сила тянула меня к кроссовкам. На меня приветливо смотрела пара фиолетово-черных «Кенгуру» с маленькими сморщенными язычками.

— И думать забудь! — заявил Ральф, оттаскивая меня от полки.

— Но они такие классные.

— Ты должна сконцентрироваться. — Он ткнул пальцем в совершенно невообразимые туфли на отвесных каблуках.

— Для людей, не умеющих танцевать en pointe [2] , они могут оказаться смертельно опасными, — сказала я, старательно копируя манеру Жан-Поля изъясняться по-французски.

— Нужно будет потренироваться. Поносишь их сначала дома. Накачаешь лодыжки. Нельзя же впервые в жизни прийти в тренажерный зал и отжаться сто раз.

— Почему-то мне кажется, что это проще, чем ходить на каблуках.

— Ну, что за подход? Ты ведь хочешь, чтобы мистер Карпентер увидел в тебе женщину, правда? — Он выбрал пару, которая выглядела чуть менее зловеще. — Примерь их.

— Слушай, это все какая-то глупость.

— Ты права. Более того, люди глупы по своей природе. Твоя проблема в том, что ты считаешь себя не такой, как все. Но, если ты не в курсе, я тебе скажу: ты тоже одна из нас.

— Ладно, сам выбери модель. Удиви меня. Мой размер — десятый, и только попробуй пошутить на этот счет.

Я села возле стены и предоставила Ральфу возможность консультироваться с продавцом.

— Сейчас тебе принесут несколько моделей.

— Спасибо.

Он вручил мне два подследника:

— Надевай.

Я попробовала. Приложила все усилия. Но когда натянула один из подследников на пальцы, он слез с моей пятки. Стоило поправить его, как выскочил большой палец.

— Что за сумасшедший их придумал? Почему не сделать чуть побольше?

— Слушай, все у тебя не слава Богу!

Продавец-консультант принес кипу коробок и поставил их на пол. Ральф открыл первую. Подследник безжалостно стягивал мою стопу.

— Вот, пожалуйста, простые черные шпильки.

— Поторопись, а то подследник опять спадет.

Я торопливо втиснула ногу в туфлю, но, конечно же, все равно умудрилась его потерять. Жесткая клеенчатая поверхность врезалась в изгиб моей ноги.

— У меня ноги слишком большие, — пробормотала я, наклоняясь вперед и чувствуя, как кровь приливает к голове, а щеки краснеют. Снова нацепив подследник на пятку, я кое-как втиснула ногу в туфлю. Жесткая кожа сжимала стопу. Мои несчастные скрюченные пальчики молили о пощаде. Неужели мне придется сдаться врагу? Предаться этому массовому безумию? Мою ногу было не узнать. Она уродливо выпирала из тесной колодки, которую кто-то по недоразумению назвал обувью. Туфли не подчеркивали мою женственность, а скорее, напоминали окружающим, что я произошла от обезьяны.

— Ральф, ты видел когда-нибудь конкурс в купальниках из шоу «Мисс Америка»?

— Не отвлекайся и надевай вторую туфлю.

Я последовала его совету.

— Они выходят на сцену в купальниках и туфлях на шпильках. Ну и идиотизм! На пляже люди ходят в шлепанцах, а не на каблуках.

— Хочешь сказать, что Мисс Америка должна носить шлепанцы?

Словно невеста, собирающаяся отменить готовившуюся несколько месяцев свадьбу, я отчаянно возопила:

— Я не хочу быть объектом!

— Джинджер, дорогая, но ты и есть объект. Как и все мы. Мы занимаем определенный объем, появляемся на фотографиях. Лежим в гробах, наконец. Ты не можешь это отрицать. Ты объект.

— Нет, я субъект.

— Да, к тому же слегка сдвинутый по фазе. Но при этом ты являешься еще и объектом. И тем и другим одновременно, понятно? Знаю, это странно. Скорее всего, объект не должен сознавать своего положения, но так уж устроены люди. Однако мы способны совмещать эти два состояния, так что не надо противиться. Постарайся получить от этого удовольствие. Давай, вставай и дай на тебя посмотреть.