— Ну ладно, спокойной ночи…

— Спокойной ночи… — Я растерялась, на ходу соображая, что, может, это был подходящий случай самой напроситься к нему в гости.

— Поспеши, а то проедешь свою остановку.

Я вскочила, рванулась к двери, поднырнула под чью-то руку, по дороге наступила паре пассажиров на ноги и, едва успев крикнуть «спасибо за вино», выскочила на неопрятную платформу. Толпа людей устремилась мне навстречу. Я прорывалась сквозь поток к грязным цементным ступенькам. Поднялась в город на перекрестке Сорок второй и Седьмой авеню. Он считается одним из самых оживленных в мире, разве что где-нибудь в Бангкоке есть более суматошное место. Я пробивалась сквозь хаос движущихся машин, автобусов, такси, сирен, уличных торговцев, туристов, приезжих, чувствуя свою полную чужеродность. Это был очень сильный контраст по сравнению с тем чувством тихой близости, которое я только что испытала в подземном тоннеле с Томом. Здесь, наверху, люди выстраивались в очередь за билетами на бессмысленные пьесы, искали стрип-клубы и пип-шоу с убогими представлениями, заполняли рестораны и бары, прожигая свои короткие, жалкие жизни.

Что за мир?

Коко, Ральф и я стояли перед двустворчатыми высокими белыми дверями в городском доме Кингсли, расположенном в районе «Виллидж». Ральф поднял и опустил латунную ручку в форме руки.

Кингсли в коричневых вельветовых брюках и белой рубашке, открыл дверь:

— Добро пожаловать!

— Что за чудесный дом! — не удержалась Коко, когда мы вошли в элегантный холл, отделанный деревянными панелями и устланный восточными коврами.

— Вам нравится? Я доверяю только мнению друзей.

— Вам повезло.

— Хорошо, что вам удалось выбраться. Рад вас видеть.

Коко не совсем соответствовала обстановке, но выглядела шикарно — в блестящем топике, черных кожаных брюках и золотистых босоножках на высоченных каблуках. Хотя я и сопротивлялась ей все утро, сейчас я была благодарна за совет надеть белые пумовские кроссовки, модные белые джинсы, приспущенные на бедрах, и сиреневый вязаный свитер, купленный в «X-Энд». Хорошо, что в холле было прохладно и не пришлось объясняться, почему я не снимаю свитер.

— Ральф, Джинджер, непривычно видеть вас без униформы, — заметил Кингсли.

Мне показалось или в его взгляде мелькнуло одобрение, когда он смотрел на меня?

Он проводил нас в гостиную, откуда послышался голос Найджела Ситвелла:

— Проходите, не стесняйтесь.

Он говорил с заметным британским акцентом. Лысый, усатый, двести фунтов лишнего веса, Ситвелл сидел в огромном мягком кресле, доминируя в пространстве комнаты.

— Неужели вы добрались без проблем, даже не заблудились? Я так вечно путаюсь в «Вил-лидж». Мой водитель болтал по мобильному на каком-то креольском наречии, абсолютно не обращая внимания, куда рулит, а в машине было всего пять дюймов для ног! С моей-то подагрой, представляете, как я намучился? Пришлось всю дорогу держать ступни под углом.

— Все почти готово, — объявил Кингсли, — так что располагайтесь, наливайте себе вина и обязательно попробуйте утиный паштет с фисташками, Акико приготовила.

Акико?

Когда Кингсли заходил на кухню, нам с Ральфом удалось заметить миниатюрную девушку-азиатку. Она выглядела как подросток, не старше двадцати. Интересно, ее наняли только для готовки или Кингсли живет с ней?

— Приятно с вами познакомиться, — пропела Коко, разливая по бокалам вино.

Мы с Ральфом уселись на древний диванчик так, чтобы видеть Ситвелла. Жесткий диванчик с резными деревянными подлокотниками поскрипывал, и было не очень-то похоже, что он предназначался для сидения. Ну, просто Твидлди и Твидлдум.

— Итак, вы студенты Роберта! — воскликнул Найджел.

Лучше бы я, вместо того, чтобы торчать здесь, оказалась сейчас на кухне с Кингсли и помогла ему готовить.

— Они любимые студенты Роберта, — пояснила Коко.

— А вы?

— Коко, сестра Джинджер.

Ральф ткнул меня в бок.

— Сдается мне, что у вас должна быть еще одна сестра по имени Корица.

Ситвелл заржал, а мне осталось только изобразить кривую улыбочку.

— Я читал, что у вас выходит новая книга рецептов.

— У меня? Да кто сейчас внимание на это обращает? Они хотят, чтобы я написал еще одну, но мне больше нечего сказать. Даже у моих поденщиков-писак нет идей.

— Что-то я в этом сомневаюсь, — промурлыкала Коко, опираясь на подлокотник пустого кресла наискосок от него. — Вы выглядите как мужчина, которому всегда есть что сказать.

— А вы выглядите как шлюха. Откуда такие роскошные титьки?

Коко так и покатилась от смеха:

— И откуда бы им взяться? Мать-природа!

— Как бы не так! Скорее, какой-нибудь сексуально-озабоченный мужик.

Было ясно, почему Кингсли пригласил Коко. Собеседники оказались идеальной парой невоспитанных болтунов.

— Я недавно делала маммограмму. Ну, я вам скажу, это все равно что прижать ваш хрен гаражной дверью.

— У моего родственника был рак груди.

— В самом деле? — Коко потянулась к паштету. — Он, наверное, смущался.

— В общем, он умер, — рассмеялся Ситвелл.