Было уже шесть часов вечера. Время бежало, не принося пока никаких результатов по делу.

Инспектор спустился вниз, где стояла его машина, которую он про себя окрестил «Драконом», хотя в ней не было ничего драконовского. От обычных она отличалась лишь тем, что задняя и передняя части ее были совершенно одинаковыми, а водительское кресло размещалось ближе к середине салона.

Минут через двадцать инспектор уже сидел в студии видеозаписи линской телекомпании и просматривал запись заседания Ученой комиссии, в котором принимал участие профессор Фэтон.

Режиссер работал стандартно, уделяя все внимание трибуне и президиуму. Просмотр не добавил ничего к уже известному, и поэтому инспектор покидал телевидение, сожалея о напрасно потерянном времени.

Он поужинал в небольшом ресторанчике и решил сегодня же приступить к осмотру квартиры потерпевшего.

Изученный протокол предыдущего осмотра свидетельствовал о том, что Муттон и его помощники поработали в квартире обстоятельно, но дальше голой констатации фактов не пошли. Факты же эти вызывали много вопросов, которые инспектор и надеялся разрешить при личном осмотре.

Яви заинтересовало здесь несколько моментов. Софа с неубранной постелью, расположение журнального столика и кресел. Последние почему-то стояли у окна. Если же судить по потертостям на паркете, то столик и кресла должны были стоять в центре комнаты. И еще инспектора смущали следы.

Неубранная постель на софе… Если в доме с первого на второе января был раненый, а это почти доказано, то одному из приятелей в ту ночь пришлось спать на софе, потому что в спальне диван-кровать и кушетка. В гостиной спал Фэтон, ибо Нейман, как доктор, не мог не быть рядом с раненым. В последнюю ночь на кушетке никто не спал. Это очевидно. К моменту возвращения Фэтона с заседания Ученой комиссии постель оставалась на софе, и он, поленившись переносить ее в спальню, улегся в гостиной.

Инспектор отогнул уголок простыни и сел на софу. Без пиджака, с расстегнутым воротом рубашки он имел домашний вид.

Пол затоптан у столика… Фэтон и Нейман дома ходили безусловно в шлепанцах… Они, кстати, лежат в прихожей.

Инспектор пошел в прихожую, где оставил свое пальто, и вернулся с протоколом осмотра. Там так и было записано: «Наибольшее количество следов обнаружено около журнального столика и двух кресел, расположенных рядом с телевизором у окна. Следы свежие и ни один из них не принадлежит похищенным». Дальше шло подробное описание обнаруженных следов: их размеры, особенности. Яви закурил и поискал глазами пепельницу. В гостиной ее не было, и он сходил за ней на кухню. Сел на прежнее место. Курил, не торопясь, длинными затяжками. Взгляд его то останавливался на каких-то предметах, то возвращался уже к просмотренному.

За каким-то чертом похитителей понесло к столику, и он в ту ночь стоял не на своем месте. Возможно, профессор и вчера ждал визита Пришельцев, поэтому постарался все сделать так, как было в ночь их первого прихода.

Инспектор потушил сигарету и встал. Назойливые вопросы сверлили мозг, мешая сосредоточиться. Почему в квартире нет никаких чертежей, вычислений или расчетов, связанных с процессом изобретения аппарата. Не мог же Фэтон все держать в голове! Если в деле замешан бизнес, то…

Яви прошелся к окну и вернулся обратно. Еще когда он впервые прочитал в одной из столичных газет сообщение о похищении в городе Лин, у него мелькнула мысль, что здесь не обошлось без участия дельцов от промышленного шпионажа. И когда комиссар Снайд спрашивал, есть ли у него какая-нибудь версия, она у него уже была. Инспектор почти не сомневался, что профессор Фэтон, доктор Нейман и аппарат стали жертвой мафии, обслуживающей промышленный шпионаж. Если его предположение верно, то похищение профессора и доктора является со стороны преступников необходимым логическим действием. Мафия очень часто похищает не только изобретения, но и самих изобретателей и даже их близких, детей. Потом, пользуясь своими мерзкими методами, они вынуждают попавших в их грязные руки изобретателей за бесценок продавать изобретения фирмам - заказчикам мафии. Глупо было бы оставлять Неймана - прямого свидетеля, еще глупее убивать его и тем самым ожесточать Фэтона. Преступники наверняка знали, что профессор человек несговорчивый и упрямый. Тот, кто посылал их, кто снабдил фургоном и формой, должен был сказать и об этом. Ведь аппарат - не рядовое изобретение.

Инспектор прошел в спальню. Здесь ничто не привлекало его внимания. Диван-кровать, кушетка, платяной шкаф, торшер и потертое кресло. Никто из похитителей даже не переступил порога этой комнаты. Яви глянул на часы и покачал головой. Шел второй час ночи. Мысли, цепляясь друг за друга, уводили инспектора все дальше и дальше от конкретной обстановки.

… Ясно, на столике был аппарат, и поэтому преступники сразу устремились к нему, именно поэтому возле столика так много следов. Но почему же Рэктоны ни у кого не видели аппарата: ни у похитителей, ни у похищенных. Неужели они начали наблюдение уже после того, как кто-то из преступников положил аппарат в фургон. Ведь Рэктоны утверждают, что задняя дверца фургона была открыта. Они видели только картонку в руках Фэтона. Что было в картонке? Почему профессор бережно прижимал ее к груди? Уж не документация ли к аппарату, не менее дорогая для профессора, чем аппарат. Нет, маловероятно, чтобы двое достаточно сильных мужчин без всякой борьбы расстались с такими ценностями. Хотя… Внезапное появление в квартире грабителей могло привести их в шоковое состояние. Но почему тогда аппарат преступники вынесли сами, а картонку с документами, если они в ней были, доверили профессору.

Концы с концами у Яви не сходились. Не такая уж Фэтон овечка, чтобы отдать спокойно и аппарат, и документы к нему. Не мог же он накануне выложить их на столик рядом с аппаратом.

Оставались еще кухня и домашняя лаборатория.

Яви прошел на кухню. Он уже давнр отметил про себя, что профессор и его друг так и не успели позавтракать, а вот побриться Фэтон успел. Только один из похитителей заходил на кухню и то не дальше порога. Видимо, он просто окинул ее взглядом и вышел. Еще одно доказательство, что преступники в квартире ничего не искали - они сразу взяли. Ну что ж: если Фэтон и Нейман не успели позавтракать, то он, Яви, должен поужинать.