"Маргарет?" спросила она нежно.

Ответа не было. Она напрягла слух; Елена подумала, что она может слышать звук медленного, тяжелого

дыхания.

Неожиданно лампа на ее столе зажглась и Елена была временно ослеплена ярким светом.

Она могла видеть только силуэт темной фигуры.

Потом ее взгляд прояснился. И у основания ее кровати, с полуулыбкой на своем высеченном лице, с темными глазами, смотрящими осторожно, как если бы

он был не уверен, что ему рады, стояла фигура полностью одетая в черное.

Дэймон.

Глава 22

Елена не могла дышать. Она смутно чувствовала, что ее рот открывается и закрывается, но поняла, что

не в состоянии что-либо сказать. Ее руки и ноги оцепенели.

Деймон одарил ее почти застенчивой улыбкой, что было странно, потому что Дэймон не стеснялся - и пожал плечами.

"Ну, принцесса? Ты хотела, чтобы я был здесь с тобой, да? "

Будто лопнул резиновый жгут, сдерживающий ее, Елена выскочила из постели и бросилась в объятия

Деймона.

"Ты настоящий?"- сказала она, всхлипывая. "Это по-настоящему?"- она неистово поцеловала его, и он встретил ее поцелуй

с равным рвением. Он чувствовал настоящую, прохладную кожу и кожу одежды, удивительную мягкость своих губ, хорошо знакомых с ее губами.

"Вот и я",- прошептал он в ее волосы, когда притянул ее к себе поближе. "Это по-настоящему, я тебе обещаю".

Елена отступила назад и с силой хлестнула его по лицу. Деймон взглянул на нее и потер рукой

щеку. "Ауч",- сказал он с едва заметной, возмущенной улыбкой. "Не могу сказать, что это было совсем

неожиданно, я получал пощечины от женщин чаще, чем ты могла бы себе представить, но не в качестве любезного "добро пожаловать"

для долго отсутствовавшего любимого, сердце мое".

"Как ты мог?"- сказала Елена теперь без слез и в ярости. «Как ты мог, Деймон? Мы все

оплакивали тебя. Стефан разрывается. Бонни винит себя. Я. . . Я. . . Часть моего сердца умерла. Как долго

ты следил за нами? Тебе все нипочем? Типа это шутка такая? Посмеялся, когда мы

рыдали?"

Деймон вздрогнул. "Любимая",- сказал он. "Моя принцесса. Ты совсем не рада видеть меня?"

"Конечно, рада!"- произнесла Елена с негодованием. Она вздохнула и немного остыла. "Но, Деймон, о

чем ты думал? Мы все думали, что ты мертв! Совсем мертв, а не возникший-в-моей-спальне-несколько-

дней-спустя-совершенно-здоровым мертв! Что происходит? Стражи сделали это? Они говорили мне,

что не могут, когда я умоляла их, что смерть постоянна для вампира, если такое произойдет".

Дэймон вознаградил ее искренним веселым смехом. "Ну, все люди просто обязаны знать, что смерть

не всегда постоянна".

Елена пожала плечами и обхватила себя. «Они сказали мне, что мое возвращение было

другим",- сказала она тихим голосом, ее эмоции метались туда-сюда. Потому что ты потрясена,

тоненький голосок подсознания сказал ей мудро. "Непостижимые вещи, знаешь ли. Мое время не вышло. Эй!"- она ткнула

его пальцем, оживляясь. "Ты теперь человек? Я была человеком, когда вернулась".

Дэймон долго и театрально дрожал. "Не дай Бог. С меня хватило, когда тот, сующий нос не в свое дело, кицунэ

сделал меня смертным. Хвала небесам, или кому-там еще, я не должен идти ублажать принцессу- вампира,

чтобы превратиться обратно, на этот раз". Он лукаво улыбнулся Елене. "Я кровосос, как и прежде, милая". Он глазел на ее

шею. "Говоря об этом, я жутко проголодался. . ."

Елена дала пощечину снова, хотя более нежно на этот раз. "Отвали, Дэймон".

"Могу ли я присесть теперь?"- спросил Деймон, и, когда она кивнула, расположился в изножье ее кровати и

стянул ее, чтобы усадить рядом с собой. Елена пытливо всматривалась в его глаза, затем нежно провела рукой по

его острым скулам, точеному рту, его мягким иссиня-черным волосам.

"Ты был мертв, Деймон",- тихо сказала она. "Я знаю это. Я видела, ты умер".

"Да",- сказал он и вздохнул. "Я ощущал себя мертвым. Это было ужасно мучительно, и казалось, и вечностью

и несколькими мгновеньями". Он содрогнулся. "Кусочек меня остался, даже когда",- Елена

кивнула-, "Стефан сказал мне, сказал ему, лети прочь. А ты держала его - держала меня - и говорила мне, закрывай глаза.

А потом не стало и частички меня, и даже боли не стало. А потом. . . я вернулся".