-Так точно, товарищ капитан!
– ответил Фёдор, сразу перестав сопротивляться выгодным для себя обстоятельствам.

 -Итак, Любин, откуда ты идёшь, кого видел? Или всё же пригрелся у тёлки в тёплой постельке и ждёшь конца боевых действий?
– с усмешкой задал вопрос капитан.

 -Никак нет, товарищ капитан, хотел ещё вчера пойти искать партизан, но... да что там, бежал я от старосты, тут недалеко деревня, километров семь будет. Солдат дюжину он сагитировал помогать фрицам. У меня рука была сломана, лечили меня там. Ну, а как срослась кость, я и сбежал.

 -А что, складно врёт, парни! Учитесь!
– съехидничал капитан. Солдаты дружно засмеялись. Надя тоже заулыбалась от того, что всё так мирно закончилось. Ей уже показалось, что вот и партизан искать не надо.

 Но дальше пошло уже не так для неё радостно. Пять бойцов вовсе не собирались идти куда-то дальше, и возвращаться куда-то тоже не думали. Этот район был ими сразу облюбован для образования партизанской базы.

 Коза, овцы и курицы были объявлены общественной собственностью, запасы продуктов было приказано поставить на учёт и строгую экономию. Военное положение обязывало подчиниться без всяких разговоров.

 Так Фёдор Лубин стал Любиным с небольшим изменением в фамилии и совсем перестал быть похожим на себя, заимел отчество - Игнатьевич. Имя удачно совпало, что уже помогло совсем не запутаться. Что он мог сказать о себе этим людям, блуждающим по занятой врагом территории? Чтобы не засветиться при встрече с подозрительным человеком, пристрелили бы в два счёта.

 В деревню капитан послал двух солдат на разведку ближе к вечеру. Остальные, поужинав, устроились на сеновале, не оспаривая права Фёдора на хозяйскую постель. Оно и было безопаснее для вооружённых бойцов отбиться в случае нападения, и хозяйка, к счастью для Фёдора, не приглянулась капитану.

 Утром вернулись разведчики. Слова Фёдора они подтвердили почти полностью. Староста действительно в деревне был, а с ними были два полицая, но солдат они не видели. Это капитана не насторожило. Он решил взять в плен эту троицу и выяснить с их помощью положение немецких сил в районе.

 -С чего-то мы ведь должны начать, - веско заметил он.
– Не возьмём деревню, не наберём партизан. А без численного преимущества нам и оружия не раздобыть, и пользы от нас мало.

 Когда стало смеркаться, отряд вместе с Фёдором двинулся в путь Шли около двух часов. В сентябре к девяти часам вечера было уже трудно различить, где лучше шагать, но разведчики вели группу более выгодным путём - сапоги только слабо хлюпали в мягкой, илистой почве. Скоро и трава стала клониться под тяжестью сапог. Вышли прямо к огородам.

 Дом старосты был в центре деревни. Залаял пёс.

 -Чёрт! Это ещё что такое?
– зашептал капитан, одёргивая одного из разведчиков. Солдат уполз вперёд. Скоро раздался яростный лай, потом визг, и всё стихло. Заняли места у окон, в дверь постучали негромко. Когда мужской голос спросил - "кто там?" - ответил Фёдор:

 -Извини, староста, я набегался, сдаюсь!

 Дверь открылась немедленно.

 -Ну, гнида, так-то ты ответил на мою заботу!
– только и успел сказать староста. Приклад опустился на его голову увесисто. Беречь его здоровье никому в голову не пришло. Кляп засунули в рот, верёвкой опутали грудь и руки, крепко прижав их к рёбрам. Вошли в избу. Как ни странно, староста жил один. Это облегчало задачу. Фёдора оставили охранять пленника, вручив ему пистолет с единственным патроном, пошли по домам полицаев, которые засекли разведчики.

 Скоро деревню потрясли выстрелы. Стрельба продолжалась минут двадцать, раздались взрывы гранат. Потом наступила тишина.

 Староста пришёл в себя, смотрел непонимающе на Фёдора. Ему удалось выплюнуть кляп.

 -Ты, что, дурак? Ну-ка, развяжи меня немедленно! Я же тебя без суда расстреляю! Ты с НКВД не шути!

 -Извини, господин староста, не я тебя ударял, не я тебя и связывал. Капитан разберётся, кто из нас дальше воевать будет!

 Староста как-то сразу сник, почувствовав, что не этот бывший раненый так с ним поступил, тем более, что в сенях раздались тяжёлые шаги нескольких человек. Капитан вернулся весь в крови. Следом шёл один из бойцов.

 -Уходим!
– морщась от боли, коротко бросил капитан.
– Стреляй гада, чего ждёшь!

 Фёдор взглянул на капитана, потом на старосту. Тот зло выругался и закричал:

 -Стреляй, подлый предатель! Ты что, не видишь, что капитан липовый?

 Это же переодетый эсэсовец!

 Фёдор растерялся. Он медлил. Он просто не мог понять, кто действительно из этих двух людей представляет для него наибольшую опасность. Капитан выхватил из его рук пистолет и выпустил единственную пулю в старосту, который как-то странно изогнулся и рухнул на спину вместе со стулом, с неприятным стуком черепа о половицу.

 Капитан, не оглядываясь, побежал к выходу, за ним - солдат. Фёдор выскочил последним. Все трое побежали по огороду к лесу. Капитан скоро перешёл на неверный шаг, быстро теряя силы. Рана была, как видно, серьёзной, и солдат подхватил командира за руку, предложив Фёдору сделать то же самое. В кромешной темноте они заблудились. Капитан попросил положить его на землю.

 -Чёрт-те что!
– прохрипел он.
– Разведчики не обнаружили солдат, а они вернулись откуда-то, и все вооружены до зубов. Жаль, потеряли хлопцев. Сколько там мы этих гадов положили?
– обратился он к солдату.