— Это невозможно.

— Спросите его.

Еще через день Борода швырнул мне конверт со словами:

— Хозяин хочет знать, почему вы не можете работать лишние шесть часов.

— Потому что по вечерам я встречаюсь с женщиной.

Это изумило его, хотя он и пытался скрыть свои чувства.

— Я передам ему, — процедил он, отворачиваясь.

До встречи с Маргит оставалось всего три часа. Чтобы убить время, я отправился в то маленькое кафе возле Восточного вокзала, где два раза в неделю ел свой steak-frik.В кафе было тихо. Я сел за столик. Подошел официант принял заказ. Я попросил у него газету. Он вернулся с свежим номером «Паризьен». Раскрыв ее, я начал неторопливо просматривать страницы. Должен признаться мне нравилась эта газета, потому что в ней всегда было много новостей о мелких преступлениях, типичных для жизни большого города. В криминальной сводке за прошедший день значилось: двое подростков арестованы за порчу автомобиля в Клиши-су-Буа; служащий страховой компании погиб на месте, когда его машина столкнулась в лоб с грузовиком по дороге в Версаль (вскрытие показало, что пострадавший был пьян и гнал с превышением скорости); вражда двух семей в Бобиньи зашла так далеко, что один из мужей разбил ветровое стекло соседского «рено-меган»; портье маленького отеля в Шестнадцатом округе стал жертвой наезда на улице Франсуа Милле.

Ну-ка, ну-ка…

Служащий отеля парализован в результате наезда.

Виновник скрылся.

Филипп Брассёр, 43 года, утренний портье отеля «Селект» на улице Франсуа Милле, парализован в результате наезда автомобиля. Наезд произошел вчера днем прямо перед отелем. По словам свидетелей, «мерседес» С-класса был припаркован у тротуара. Как только мсье Брассёр вышел из отеля, автомобиль внезапно тронулся с места. По показаниям мадам Тринг Та-Сон, хозяйки ресторана азиатской кухни вблизи отеля «Селект», водитель намеренно наехал на мужчину. Мадам Та-Сон также сообщила полиции, что номера на «мерседесе» были замаскированы. По словам следователя, инспектора полиции мсье Гюбе, этот факт со всей очевидностью указывает на преднамеренность преступления. Мсье Брассёр находится в госпитале Сен-Клу, его состояние стабильно. Лечащий врач, невропатолог Ж. Одрэ, сказал, что еще слишком рано строить прогнозы, насколько длительным будет паралич.

О боже …При всей моей ненависти к этому негодяю — было неплохо наказать его за все мерзости, которые он совершил по отношению ко мне, — я никогда не желал ему такойучасти. Должно быть, с годами этот человек нажил себе немало врагов.

Четыре часа спустя я пересказал эту историю Маргит. Не сразу, конечно. Открыв дверь, она потащила меня в спальню. Там она стянула с меня джинсы, а с себя юбку. Секс был стремительным. Маргит крепко сжимала меня ногами, ее стоны набирали обороты с каждым моим рывком…

Потом она сказала:

— Разденься и полежи пока, — и ушла в соседнюю комнату за бокалами и бутылкой шампанского («Я стану говорить „Опять?“, но тебе действительно пора кончать с такой расточительностью»). Бутылку она открыла сама, и сделала это не выпуская сигареты изо рта. Когда хлопнула пробка, на простыни просыпался пепел.

— Лишняя работа для горничной, — заметил я.

— Я сама себе горничная. Так же, как и ты.

— Ты красивая…

— Ты это уже говорил.

— Это правда.

— Ты обманщик, — рассмеялась она. — И упорно не отвечаешь на мой вопрос…

— Какой вопрос?

— Вопрос, который я задала тебе в прошлый раз.

— Что-то не припомню…

— Насколько серьезно разрушила тебя жена.

— Серьезно, — признался я. — Но в конечном счете я сам себя погубил.

— Ты так говоришь только потому, что она тебя в этом убедила… Всю жизнь тебе твердили, что ты плохой мальчик…

— Прекрати говорить со мной как психиатр.

— Тебе не в чем винить себя.

— Ты ошибаешься, — сказал я и отвернулся.

— Ты кого-то убил? — спросила она.

— Не пытайся зайти с другого бока…

— Почему же, я задаю прямой вопрос: ты убил кого-то?

— Разумеется, нет.

— Тогда в чем ты себя винишь? Может, в том, что предал жену?

— Может быть.

— Или все дело в том, что тебя разоблачили?

Я промолчал.

— Ну… мы все хотим, чтобы нас разоблачили, — сказала она. — Это свойственно человеку… и это так печально, то, что мы не можем жить с сознанием вины…

— Хочешь узнать, какая вина мучает меня в настоящее время?

— Да, — кивнула она, и я выложил ей историю про несчастный случай у отеля «Селект».

— Это не похоже на несчастный случай, — резюмировала Маргит, когда я закончил.

— Понимаешь, тот факт, что…

— Только не говори мне, что, услышав твои проклятия и адрес этого ублюдка, боги решили восстановить справедливость.

— Вот именно, что-то вроде этого я и чувствую…

— Твой портье получил то, что заслужил. Кому-то не понравилось, как он относится к людям, и ему выставили счет. Послушай, неужели даже притом, что ты не оказал никакого влияния на чье-то решение, ты все равно чувствуешь себя виноватым?.

— Но я хотел,чтобы с ним приключилось что-то плохое…

— Разве это доказывает твою вину?

— Вот такой я идиот.

— Это уж точно, — сказала она, доливая мне шампанского. — Но я уверена, что такая самокритичность не пришла однажды из ниоткуда. Может, твоя мать…

— Послушай, мне совсем не хочется говорить об этом…

— Она была чересчур строга к тебе?

— Да, и еще она была глубоко несчастной женщиной, которая постоянно твердила мне, что я — источник всех ее проблем.