На этот раз это всего лишь Зверь, подумала Кейт и подвинулась ближе к Коннору. Пусть думает все, что хочет, она не испугалась, а просто проявляла осторожность. Она не будет думать, что может бродить рядом. Она сосредоточится на сне. 

Но сон долго не шел к Кейтлин, и страх перед дикой природой постепенно отступал перед ощущением, что рядом с ней лежит другой человек. Кейт так и не спала, прислушивалась, как он дышит, медленно и размеренно. Во сне его объятие стало крепче, и он притянул ее ближе к себе, а она и не сопротивлялась. Тепло тела Коннора успокаивало ее. Лежа в его объятиях, она очень легко могла представить, что Коннор, его ласки значили в ее жизни больше, чем это было на самом деле. Невозможно не помнить ощущение его рук на ее теле, когда он клялся защищать ее от всех бед, выражение глаз, когда он наклонил голову, ощущение его губ на своих. 

К удивлению Кейт, когда Бист свернулся у нее в ногах, а Коннор обнимал ее со спины, даже темный лес не мог нарушить возникшее у нее чувство невыразимой безопасности. И когда Кейт наконец-таки уснула, мысли о красивом воине преследовали ее и во сне.

К тому времени, как на вершине небольшой горы показался замок, уже сгущались сумерки. Последние четыре часа они мчались во весь опор, так как мужчины решили добраться к месту назначения до наступления ночи. 

Кейт обессилила, и от того, что слишком мало спала прошлой ночью, и от напряженной скачки последних двух дней. Ее ноги болели, и ныли мышцы, о которых она даже понятия не имела. Когда вернется домой, то больше никогда не сядет на лошадь. Сейчас ничто не казалось Кейт таким желанным как горячий душ. 

Коннор пошевелился в седле, крепче сжимая руки вокруг нее. Движение вызвало волну воспоминаний о том, как она всю ночь лежала рядом с ним, как он обнимал ее, и Кейт пришлось признать, что воображение быстро обрисовало то, что может быть лучше душа. 

Размышляя об этом, она закрыла глаза и представила Коннора под струями воды. Девушка расслабилась в его объятиях, позволив себе прижаться к нему, но неожиданно он резко выпрямился в седле и еще крепче сжал ее. 

– Всадники, – встревожено крикнул Дункан, и они с Коннором быстро обступили лошадь Розалин с двух сторон. 

– Это всего лишь люди Артура, выехали проводить нас до замка, – сказала Розалин, когда всадники поравнялись с ними и развернулись, окружив их маленький отряд. 

– Здравствуй, Фергюс, - обратилась она к главе отряда. 

– С возвращением, миледи. 

Фергюс кивнул Коннору и Дункану. 

Было уже слишком темно, чтобы рассмотреть его лицо, но Кейт почувствовала, как он и другие всадники с любопытством разглядывают ее. 

Как только они достигли замка, Коннор первый спешился и снял ее с лошади. Кейт удивилась, когда, вместо того чтобы быстро отпустить ее, как он делал раньше, помогая ей спуститься, он взял ее под руку и повел к входу. 

– Твой дядя сказал, чтобы я привел тебя прямо в главный зал. 

Было видно, что Фергюс чувствовал себя неловко, словно ожидал отказа. 

– Скажи дяде, мы устали с дороги. Я присоединюсь к нему утром. 

Фергюс загородил рукой дверной проход, и тело Коннора рядом с ней напряглось. 

– Мне очень жаль, Коннор. Твой дядя приказал привести тебя прямо в главный зал. Фергюс неловко переступил с ноги на ногу. 

– Мы могли бы покончить с этим сейчас, племянник, – прошептала Розалин, нагнувшись к Коннору. 

– Отлично, Фергюс. Веди нас. 

В плохо освещенном главном зале за длинным столом на возвышении сидели несколько человек. Место в центре занимал большой, суровый мужчина, чья раскраска была похожа на раскраску Коннора. Должно быть, это дядя. С одной стороны от него сидела прелестная молодая женщина, с блестящими черными волосами, а по другую руку вальяжно расположилась эффектная блондинка. 

Розалин, наблюдая, остановилась в стороне. Дункан вообще исчез. 

– Дядя, - Коннор чуть наклонил голову в знак приветствия. 

– Что такое важное случилось, что ты не проявил уважения и не сообщил куда уезжаешь, а просто сорвался и ускакал посреди ночи?
– Артур кричал через стол, и покрасневшее лицо свидетельствовало о силе его злости. 

– Артур, он уже не ребенок, чтобы спрашивать твоего позволения. Он был здесь только пару дней, навещал Маири. – Розалин подошла к своему месту за столом, показывая жестом, чтобы слуга принес ей вина. – И когда он уехал, было раннее утро, брат, а не середина ночи. 

Розалин, не моргая, смотрела на мужчину.