– Так избавься и от нее тоже. – В голосе из тени не было ни капли снисхождения. 

– Никогда. Ты в своем уме? – В глазах Артура сверкнул страх. Он обернулся к Блейну. – Твой способ не сработал. После последней твоей встречи с кузеном, может это и к лучшему, если ты не будешь привлекать его внимание пару дней. А теперь, иди к МакФерсону. Заверь его, что он получит свою оплату за наш долг к концу месяца. 

– За твой долг, отец, - возразил Блейн, - Я заверю, что ты оплатишь свой долг. 

Блейн ненавидел МакФерсона практически так же сильно, как и отца. Издевательски поклонившись, он развернулся и вышел. 

– Больше никогда не стоит говорить о том, чтобы причинить вред Розалин. Даже не думай об этом. Ты знаешь легенду. Это погубит нас. – У Артура был полубезумный вид, когда он в спешке покинул комнату. 

Из тени, раздалось едкое, издевательское замечание вслед лаэрду. 

– Избави меня, боже, от суеверных дураков и трусов.

Кейт не видела Коннора с тех пор, как четыре дня назад он бесцеремонно, не допуская возражений, как какой-то пещерный человек, бросил ее в этой комнате. 

Он отказался разговаривать с ней тогда, не разговаривал и сейчас, хотя она не раз отправляла Маири и Розалин попросить его придти. Создавалось такое впечатление, что, однажды приняв решение, он не хотел его ни обсуждать, ни пойти на компромисс, или хотя бы выслушать. Теперь он отказывался разговаривать и с другими женщинами. 

По сравнению с этим, попытки ее братьев сделать ее жизнь невыносимой казались трогательно-безыскусными. Хорошо еще, что они с Коннором никогда не встретятся. 

Даже когда в первую ночь она поняла, что Бист пропал после того несчастного случая, Кейт была вынуждена подкупить Дункана, чтобы доставить Коннору это сообщение. 

Дункан. Он ее тоже раздражал. Каждый раз, когда она открывала дверь, он стоял там, следил за каждым ее движением. Кейтлин поморщилась. 

А за то, что Коннор получит ее сообщение о Бисте, Кейт пообещала не пытаться убегать от него и не усложнять его обязанности. 

Но Дункан наотрез отказался позволить ей покидать замок, даже ступать ногой во двор, угрожая, что если она не будет "вести себя как хорошая девочка", он перекинет ее через плечо, как Коннор. Последние два дня Дункан не разрешал ей даже из комнаты выходить. 

Серьезно. Эти мужчины совсем отбились от рук. 

– К черту их обоих. Ненавижу, когда со мной обращаются как с маленьким ребенком.
– Кейтлин упала на кровать, уставившись на балдахин над ней. 

Тут ко всему прочему она узнала от Маири, что Коннор перенес свои вещи из барака, где остановился с Дунканом, в комнату рядом с её, по-видимому, чтобы быть уверенным, что поздней ночью она не сбежит из комнаты. 

И это оказалось самым худшим. 

Потому что, если уж быть совершенно откровенной, по ночам, лежа в кровати и зная, что Коннор в соседней комнате, Кейт думала лишь о том, чем он сейчас занимается и почему даже не разговаривает с ней, и именно эти раздумья сбивали ее с толку все эти четыре дня. 

Прошлой ночью Кейт даже перестала прижиматься ухом к стене, которая разделяла их комнаты, в надежде услышать хоть что-то, ну что-нибудь, благодаря чему могла бы почувствовать связь с ним. Но ничего не было слышно, вообще, никаких звуков. Или, по крайней мере, ничего, что могло бы пройти через этот массивный камень. 

Он спас ее в конюшне, и Кейт понимала, что Коннор слишком зол на нее. Но потом, во дворе, он ее поцеловал. Такого поцелуя она в жизни своей не испытывала. Впоследствии она решила, что может… 

– Дура, дура, дура. – Она ударила кулаком по подушке над головой. Что с ней не так? Все это путешествие-сквозь-время, должно быть, лишило ее здравого смысла. С тех пор, как оказалась здесь, она даже не в состоянии справиться с собственными эмоциями. А что еще хуже, высокомерный неандерталец смотрел на нее так, что сердце начинало колотиться, руки дрожали, и ей хотелось… ну, что бы там ей ни хотелось, этого-то уж точно не произойдет. 

Кейт было необходимо привести в порядок мысли, успокоиться и прекратить думать о нем. Она медленно вдохнула и сосредоточилась на отдыхе, на очищении своего сознания, на его освобождении. 

Глубокий вдох, выдох, прямо как на занятиях йогой. 

Но закрыв глаза, Кейт видела только Коннора. Как он берет ее за руку, как смотрит на нее под дождем, его глаза полны злости и боли, Коннор притягивает ее ближе, чтобы поцеловать. 

– Арррр, - прорычала Кейтлин, садясь и в приступе ярости ударяя кулаками по матрасу. У нее никогда не получалась эта чепуха с расслабляющей медитацией.