— Хлопцы, за мной! — крикнул старший лейтенант Новиков и бросился вплавь вперед. При свете ракет мы увидели бойцов, плывущих к правому берегу, несмотря на то что левый был ближе.

— Не забудь все это описать в стихах, — сказал Балатов сержанту Берикову.

Тот молча смотрел на реку.

— Батарея, грузиться! — скомандовал Бородин.

Отчалили. Бойцы лопатами загребали воду, давая направление плотам; мины рвались вокруг нас, обдавая брызгами.

Плот покачивало и относило вниз по течению.

— Если мина угодит, плыть только к правому берегу, — распорядился комбат, ехавший с нами.

На правом берегу нас встретили капитан Питиримов, майор Капусткин и начальник штаба Фридман. «Когда они успели переправиться? Неужели с пехотой?» — подумала я. Пехотные подразделения заняли первые заднепровские высоты, на одну из них нам надо было тащить пушки. К рассвету у нас все было готово к бою.

Первые лучи солнца осветили плавные воды Днепра. На правый берег продолжали высаживаться наши войска. Саперы под огнем противника строили постоянную переправу. Налетели вражеские самолеты. Казалось, всю землю рвануло к небу. Фашистские стервятники с ревом пролетали над самой головой, как бы желая крылом сбить нас в Днепр.

Несколько раз за день противник бросал в контратаку танки и автоматчиков, в воздухе беспрерывно висели «юнкерсы», но гвардейцы продвигались вперед, шаг за шагом расширяя плацдарм.

— Сычева, твой взвод идет в распоряжение начальника артиллерии стрелкового полка майора Трощилова, отправляйся для связи, — приказали мне в штабе.

Недавно освобожденная нами деревня еще пылала, и яркое пламя озаряло небо. Командный пункт полка помещался в полуразрушенном здании школы. Я спустилась в подвал и спросила майора Трощилова. Мне указали на говорившего по телефону широкоплечего высокого офицера.

— Вот хорошо, — сказал майор, когда я доложила ему о прибытии, — на этом фланге очень трудно, у противника много танков, надо поддержать пехоту. Сколько у вас пушек?

— Две.

— Достаньте свою карту. Смотрите, вот село, на западной окраине его расположена артиллерия нашего полка в боевых порядках пехоты. Вам нужно поддержать огнем правый фланг. Поставьте пушки на высоте, вот видите? Там у нас находится рота пехоты. Отмечайте на карте район огневых позиций. Ясно?

— Ясно.

— В шесть ноль-ноль доложить о готовности и прислать карточку противотанкового огня.

Выйдя из штаба, я вспомнила, что о боевых делах Трощилова недавно писали в дивизионной газете. Да и раньше не раз слышала фамилию майора. Говорили о его храбрости. В трудные моменты боя он сам не раз становился за наводку.

Пехотинцев встретили неподалеку от села. Лейтенант, командир роты, сказал, что гитлеровцы только что отбили у них высоту, на которой я должна была занять огневую.

— У нас осталось всего десять человек бойцов, — добавил он.

Вернулась в школу и доложила:

— Товарищ майор, место, указанное вами на карте, занято противником, а пехотинцев — всего десять человек.

Майору не понравился мой доклад. Он нахмурил широкие брови, надвинул шапку-ушанку, взял автомат и сказал:

— Ну что ж, пойдем выгоним фашистов, товарищ младший лейтенант.

— Как это — выгоним? Мои бойцы в трех километрах отсюда, я пришла, чтобы выбрать огневую, а не отбивать ее.

— Нет, товарищ младший лейтенант, здесь считаться не приходится. Мы с вами пойдем вместе с пехотинцами и выгоним оккупантов…

— А мы, товарищ майор, сможем их выбить? Ведь у нас так мало сил.

— Должны суметь, на то мы и советские люди.

Выйдя из здания, подошли к пехотинцам. Командир их представился майору.

— Сейчас два часа ночи, немцы отдыхают, — сказал Трощилов. — Разделим бойцов на три группы, станковый пулемет будет на правом фланге. Вы, лейтенант, и я поведем людей. Когда подползем, я дам сигнал занимать траншеи. Сигнал — красная ракета.

Поставив бойцам задачу, мы поползли по-пластунски. Со стороны противника в небо взлетела ракета, пришлось залечь. Ракета потухла, и мы снова поползли. Ветер уже ясно доносил разговор немецких часовых. Где-то застрочил пулемет.

Наконец взвилась сигнальная красная ракета. «Ура!» — послышалось с трех сторон. Мне показалось, что в атаку поднялась по меньшей мере рота. Гитлеровцы не успели опомниться, как в их траншеи полетели гранаты. Минуту спустя мы были в окопах. Там завязалась рукопашная схватка. Я прижалась к стене. Недалеко услышала возню, всмотрелась. Два здоровенных гитлеровца напали на майора Трощилова.

Я выстрелила в одного из них. Второго прикончил Трощилов.

— Проверить траншеи! — приказал майор бойцам. — Выставить пулемет и наблюдателя. Утром начнется наступление. Держитесь крепко. А вас, товарищ младший лейтенант, — Трощилов повернулся ко мне, — благодарю, вы спасли мне жизнь. — Он пожал мне руку. — Ну, вот мы и взяли высотку обратно, — продолжал майор. — У вас есть потери?