Не прерывая поцелуя, Эван наконец опустил руку, и его пальцы коснулись ее нежного лона. Сьюзен снова застонала и прикусила его губу. Один палец Эвана скользнул внутрь, наслаждаясь скользкой влагой и тем, как судорожно сжимаются ее мышцы от его прикосновений. А потом увлажненный палец принялся ласкать особо чувствительный уголок ее лона, доводя Сьюзен до неистовства.

Ее участившиеся стоны и крики становились все громче. Она уже забыла, что целует его. Сьюзен откинула голову на матрас, ее глаза были крепко закрыты. Его палец тер, поглаживал и дразнил, обводил этот сладкий бугорок кругами. Быстрее. Медленнее. Глубже. И снова новые ласки… Сьюзен пылала, она была готова к более смелым действиям…

Вот она зашевелилась под ним, и его палец скользнул совсем глубоко, дав возможность продолжить эту сладостную пытку. Сьюзен ритмично задвигалась, вцепившись руками в плечи Эвана, ее охватили конвульсии, и она сделала несколько судорожных вздохов.

Эван целовал и ласкал ее до тех пор, пока Сьюзен не упала на спину обессиленной. Лишь после этого он позволил своим мокрым дрожащим пальцам нашарить пуговицы на брюках. Его восставшая плоть наконец-то смогла вырваться из оков одежды, изнывая от желания проникнуть во влажное нежное лоно Сьюзен. Наконец! Горячее и требовательное, мужское естество неистово запульсировало в ладони Эвана.

Ждать еще хотя бы мгновение было невыносимо для него, но… он хотел все сделать правильно.

– Я хочу тебя, – прошептал он в промежутке между поцелуями грубым и хриплым голосом.

Сьюзен погладила губами его губы.

– Я хочу, чтобы ты лежала подо мной, стала бы частью меня. Каждое мгновение нашей разлуки меня преследовал запах твоей кожи, я вспоминал, как твой язык переплетается с моим.

Сьюзен лизнула его, в ее сонных глазах появилось дразнящее выражение. Эван улыбнулся ей, чувствуя себя потерянным и обезоруженным:

– Ты околдовала меня. И я отчаянно хочу большего. – Он сжал рукой; свою плоть, изнывавшую от желания. – Больше всего на свете я хочу заниматься с тобой любовью. И если у тебя есть хотя бы малейшее сомнение, скажи мне об этом сейчас же, иначе я не сумею остановиться, войду в тебя и мы будем снова и снова сливаться в экстазе. – Его жезл одобрительно дрогнул. – Скажи мне, что ты тоже хочешь этого.

Сьюзен моргнула. А потом в одно мгновение ее затуманенный страстью взор стал испуганным.

Вскрикнув, она дернула головой и ударилась лбом о его лоб, пытаясь освободиться. Но боль не слишком обеспокоила Эвана. Сьюзен поползла в сторону, на ее лице появилось выражение ужаса.

– Нет, – пролепетала она, побледнев как полотно, и яростно замотала головой: – Нет! О нет! Нет! Нет!

Твердый жезл в руке Эвана перестал пульсировать.

– Я… я… – Сьюзен откатилась от него так быстро, что упала на пол. В мгновение ока расправила безнадежно смятые юбки и схватила свои шелковые перчатки. Не поднимая глаз на Эвана, она натянула перчатки на дрожащие руки и попятилась к двери. – Я не могу. Я… нет… Не знаю даже, о чем, черт возьми, я думала. Господи, да я вообще не думала! Мы не можем это сделать. Я не могу! Мой… мой муж…

– Твой – кто? – Эван изумленно воззрился на нее, открыв рот и так и не выпустив из руки свою плоть.

– Да нет, у меня его еще нет, – объяснила Сьюзен, – но для того человека, который захочет на мне жениться, это будет важно. Ему наверняка не понравится, если он узнает о том, что тут только что произошло, и… – Распахнув дверь, она устремила на Эвана тоскливый взгляд. – Конечно, вы можете мне не верить, но я леди. И хочу, чтобы со мной обращались как с леди. Тот человек, за которого я выйду замуж… он будет надеяться на то, что ложится в постель с девственницей. И я, надеюсь, останусь ею до этого мгновения.

Упавший жезл Эвана выскользнул из его ладони.

Я не хочу быть одной из завоеванных вами женщин, – продолжала Сьюзен. Вспыхнувший от волнения румянец постепенно распространялся по ее мертвенно-бледному лицу. – Я хочу сама завоевать мужчину. В Лондоне. А для того чтобы это у меня получилось, я должна беречь те немногие преимущества, которые у меня есть. – Она вышла в холл. – Пожалуйста, не целуйте меня больше. Пожалуйста, не прикасайтесь больше ко мне. Никогда!

С этими словами Сьюзен ушла. Холодный лязг защелкнувшейся щеколды сообщил узнику, что его темница заперта.

Эван застегнул брюки. Поразмыслив, он пришел к выводу, что поспешное бегство Сьюзен из спальни вообще-то спасло их обоих от очень большой и серьезной ошибки. Он сомневался, что только удар головой заставил ее произнести нужные слова, которые помогли остудить пыл мужчины, никогда не спавшего дважды с одной и той же женщиной.

Муж…

Хорошо, хотя и немного оскорбительно, что у нее, несомненно, нет никаких матримониальных планов насчет него. Плохо, что ее желание оставаться девственницей до первой брачной ночи – на которой его уж точно не будет! – помешало им заниматься любовью.