Селби угрюмо кивнул.

— Мне тоже так казалось. Но согласись, параллели неправдоподобны. Возьми те приключения, которые она описала вчера в восемь вечера. В это время бродяга был еще жив, шериф еще не нанес ей визита, не обвинил в анонимном звонке…

— Не разделяю твою уверенность, — возразила Сильвия. — Что ты думаешь о крольчонке Оскаре, таскающем еду из корзинки? Не сомневаюсь, она думала об Оскаре Триггсе. Готова держать пари, эта сказка — по мотивам собственной биографии Мэдж.

— Не исключено, — сдался Селби.

— И, конечно же, — продолжала она, — мне тоже показалось странным отсутствие у Руби дедушек и бабушек. — Селби удивленно поднял брови. — Не скрытничай, пожалуйста, Дуг Селби. Я же знаю, ты прикидываешь, не внучка ли Руби Трент умершему бродяге.

— Мэдж Трент вполне может оказаться Марсией Уоткинс, — отозвался Селби.

— Дуг, я чувствую, так оно и есть, так должно быть… Надо было вызвать Мэдж для опознания покойного.

— Понимаешь, — сказал Селби, словно оправдывался, — тогда не было никаких оснований подозревать связь между бродягой и «Пальмовой хижиной», кроме парней из автокемпинга.

— Дуг, — взмолилась Сильвия, — я хочу срочно позвонить в свою газету. Можно мне сообщить, что прокуратура прорабатывает версию, не является ли исчезнувшая распорядительница из ночного ресторана — дочерью погибшего бродяги? Или есть противопоказания?

— Намекни на такую возможность, — разрешил Селби. — Мне кажется, огласка пойдет только на пользу делу.

— Черт побери, Дуг, прекрасный материал может получиться! Маленькая девочка ждет, когда мама скажет, удрала ли крольчиха от злого койота, а телефон безмолвствует.

— Пожалуй, и мне пора позвонить шерифу в Мэдисон-сити, — сказал Селби. — Мы только что проскочили отель, всего миля отсюда. Там должны быть телефоны-автоматы.

Селби развернулся и подъехал к отелю. Пока Сильвия передавала информацию «Клариону», он связался с помощником шерифа, дежурившим в Доме правосудия.

— Мы получили кое-какие сведения об Эмиле Уоткинсе. Он был плотником, — сообщил тот. — Свои вещи он оставил на хранение некоему Бобу Прейлу из союза плотников в Сан-Диего. Мы дозвонились до Прейла. Он подтвердил, что Уоткинс оставил на его попечение ящик с инструментами и пару чемоданов. По его словам, на имя Уоткинса в Сан-Диего поступала корреспонденция. Несколько месяцев назад Уоткинс оставил все свое имущество и отчалил. С той поры Прейл его не видел.

— Прекрасно поработали! В ближайшее время свяжусь с Прейлом.

— Я уже предупредил его, что вы отправились на побережье и заглянете в Сан-Диего, чтобы поговорить с ним и взглянуть на чемоданы, — сказал чиновник. — Кстати, словесный портрет Уоткинса Прейл узнал, уверен, мы взяли верный след.

— Отлично! — отозвался Селби. — А как Рекс, уехал он в Сан-Франциско?

— Нет пока. Вылетает завтра.

Селби нахмурился.

— Мы ведь договорились, что он поедет вечерним поездом.

— Какая разница, утренний самолет доставит его на место к тому же времени, что и вечерний поезд, — запротестовал чиновник. — Какое-то происшествие потребовало вмешательства шерифа. Потому его и нет сейчас здесь. Я передам, что вы звонили.

— Еще одна просьба. Вам может позвонить миссис Локхарт.

Если она сообщит, где находится Мэдж Трент, сразу же свяжитесь с шерифом Лос-Анджелеса, пусть ее найдут. А я беру курс на Сан-Диего.

Влажный западный ветер утих. Немигающие звезды пристально смотрели на землю с безоблачных высот. Но океан штормило, он в судорогах бился о берег, рассыпаясь мелкими брызгами на скалах и рифах. Луна, только-только пережившая свой полный расцвет, совершала медленное восхождение в горы слева от шоссе, которое, покорно следуя рельефу, то взлетало на вершины холмов, то спускалось к бушующему океану. Сильвия Мартин свернулась калачиком на своем сиденье.

— Дуг, — вдруг вымолвила она, — тебя никогда не удивляло, что об умершем человеке мы знаем куда больше, чем о живом?

— Что ты имеешь в виду?

— Люди склонны прятать свое нутро за ширмой. Пока они живы, до сути не доберешься. Взять, к примеру, этого бродягу. Ты да шериф, бдительные стражи порядка, разговаривали с ним. Много узнали? О многом догадались? Только о том, что перед вами обыкновенный бродяга. А теперь мы суем нос в его прошлое, откапываем одну мелочь, другую, третью, и он постепенно обретает характер. Мы узнаем такие подробности из его биографии, о которых он ни за что бы не рассказал сам. Припомни хотя бы письма, обнаруженные в его карманах… Живет на свете суровый праведник-папаша. На свой лад любит родную дочь. И она любит его на свой лад. Любит, но уходит из его жизни. У нее растет дочь. Этот плотник по законам генетики — дедушка, но внучку свою он так и не увидел. Моральный кодекс вынуждает отца пренебречь любовью дочери. И вынуждает деда отказаться от внучки. Почему? Да попросту потому, что он видит грех там, где его дочь никакого греха не видит. Она влюбилась в молодого человека, который не мог или не хотел взять ее в жены. Она надеялась узаконить брак в будущем… Изменила ли жизнь ее взгляды?.. Быть может, она осознала, что за внешними условностями таится вековая мудрость… Боже, а сколько переживаний выпало на долю Уоткинса… Так все просто, и одновременно так сложно… И не идет эта история из головы…