Из очерка также следовало, что бывший советский ученый оказался хорошо приспособлен к условиям капиталистического общества. Восхищаясь работой Авилова, бравший у него интервью журналист не скрывал и того, что русский профессор — материалист до мозга костей. Газета приводила слова самого Авилова: «У меня красавица-жена, трое чудесных ребятишек и четыре классических спортивных автомобиля».

По счастливому стечению обстоятельств, вскоре научный мир ждало главное событие года. В Стокгольме профильные комитеты уже оценивали достоинства тех или иных соискателей премии в разных областях: медицины, химии, литературы и физики. Официально имена лауреатов должны быть объявлены в октябре, а вручение по традиции происходит десятого декабря, в годовщину смерти Альфреда Нобеля.

Заявки номинантов уже прошли положенную процедуру — их рассмотрели лауреаты прежних лет, руководители научных отделов крупнейших исследовательских центров мира, многочисленные корифеи науки.

Были и «самоходные» соискатели — так называли в кулуарах тех, кто не полагался на случай, брал все в свои руки и беззастенчиво выпрашивал рекомендательные письма у влиятельных коллег. Эти чересчур активные личности всегда были притчей во языцех в научных кругах.

Первокурсник Массачусетского технологического института Джерри Прахт ужинал с женой — доцентом того же вуза — и отцом. Карл заметил:

— Невероятно: этот русский из Гарварда настолько бесцеремонен, что разослал елейные письма всем до единого нобелевским лауреатам на нашем факультете. Интересно — почему, ведь он ни с кем из них лично незнаком.

— Он страшно амбициозная личность, — заметила Изабель, однако о своем знакомстве с Авиловым вспоминать не стала.

— И не только, — уточнил Прахт-старший. — Он еще и удивительно коварен. Вы удивитесь, но кое у кого под воздействием его льстивых посланий самолюбие взыграло, и пара рецензий в Стокгольм все-таки ушла. Не стану вам напоминать, что, когда доходит до голосования, всякая бумажка может пригодиться.

Но в этом году решение по физикам, конечно, предрешено. — Он с улыбкой оглядел будущую невестку. — Надеюсь, со шведским у тебя все в порядке и ты с блеском прочтешь свою нобелевскую лекцию.

— Черт побери! — воскликнула Изабель. — Я только-только начала радоваться, что журналисты наконец оставили меня в покое.

— Откажись! — усмехнулся Джерри. — В шестьдесят четвертом Жан-Поль Сартр, например, от премии по литературе отказался.

— Да, — подтвердил отец. — И от этого прославился во сто крат сильней.

— Но я действительно не хочу! — жалобно проговорила Изабель. — Нобелевская воспринимается как венец карьере, а я еще только начинаю.

Джерри улыбнулся.

— На этот счет не беспокойся, радость моя. Не забывай, Мария Кюри получала ее дважды — причем в те времена, когда женщин туда вообще не подпускали.

За каждой Нобелевской премией — не просто лабораторный журнал, а целая сага. Эпопея самопожертвования, страданий, разочарований. И очень, очень редко — неподдельной радости.

Изабель да Коста опровергала традиционные представления: превращаясь в легенду, она все больше приближалась к нормальной человеческой жизни.

Можно возразить, что, учитывая характер ее открытия, а также полученное в юном возрасте признание Итальянской академии, нечего было и сомневаться, что Нобелевская достанется ей. И у Шведской академии не было никаких причин с этим тянуть.

Выдвинутая Изабель гипотеза ставила заключительный аккорд в эйнштейновских представлениях об устройстве Вселенной, и никто в Королевской академии не колебался относительно присуждения ей премии. Голосование прошло практически единодушно — только один человек высказал сомнения, связанные с ее юным возрастом. Его тут же заставили умолкнуть.

Как выразился один из старейшин: «Мы судим об ученом не по его метрическому свидетельству. Хоть раз в жизни прислушаемся к словам Альфреда Нобеля и наградим человека за его научные достижения, а не за его личные качества».

Совещание не продолжалось и сорока минут. Победа Изабель была обеспечена.

Все причастные к влиятельным кругам Стокгольма знали, что на этот раз самая ожесточенная борьба развернется за премию в области физиологии и медицины. В этой категории процедура приобрела совершенно особенный характер.

Несмотря на все лоббистские усилия, рекомендации признанных авторитетов и даже на детальное рассмотрение обстоятельств частной жизни претендентов, список номинантов на Нобелевскую премию считается лишь предварительным и ничего не гарантирует. Его смысл в том, чтобы из огромного числа кандидатов оставить пятерых, из которых комитет и сделает свой окончательный выбор.

Сам комитет — его называют Ассамблеей — состоит из пятидесяти шведских докторов всех специальностей, облеченных правом отклонить хоть все представленные кандидатуры и взамен выдвинуть своего кандидата.