— Мне, разумеется, платят хорошую зарплату, — продолжала Рошель. — Но ты же понимаешь, зарплата есть зарплата. Чувствуешь себя наемным работником, и все. — По ее тону можно было подумать, что она работает дворником. — Настоящие деньги достаются хозяевам студии.

Я уже давно жду удобного случая, чтобы сделать решающий шаг. И сейчас этот час пришел. Мне стало известно, что наш главный акционер Джордж Константин испытывает финансовые затруднения и планирует сбросить существенную долю компании.

— Это действительно твой шанс, — порадовался за нее Сэнди. — Надо подсуетиться.

— Подсуетиться? С чем? — Она беспомощно развела руками. — В нашей стране банки женщин не жалуют, даже с моим послужным списком. Для них я остаюсь девицей без царя в голове, у которой было несколько удачных проектов, не более того. Вот будь у меня половой член, они бы меня считали статуей из чистого золота. А так — не могу никого убедить дать мне кредит на выкуп контрольного пакета.

Ага, смекнул Сэнди, значит, денежек захотелось.

— Я этих финансовых тонкостей не знаю, — солгал он. — Не просветишь?

— Глупыш, — снисходительно проворковала она. — у тебя что, нет своих банкиров и финансовых менеджеров? Выкуп контрольного пакета за счет кредита — это то, с помощью чего богатые делаются еще богаче. А с твоим обеспечением ты легко можешь добыть в банке средства на выкуп у Константина всей компании. — Она помолчала, многозначительно поглядывая на Сэнди. — Естественно, мы с тобой заключим договор. Право на льготный выкуп и все такое. Это само собой разумеется. Мы же друзья? Так ведь?

— Так, — согласился Сэнди подозрительно бесстрастным тоном.

— Ну, и?

Сэнди не ответил, а, потирая щеку, изобразил глубокую задумчивость.

— Это надо обдумать. Утро вечера мудренее.

— Согласна. У тебя шофер? — спросила она, опять ловко меняя тему.

— Нет, я сам приехал.

— «Роллс-Ройс»?

— «Шевроле».

— Ты оригинал, Сэнди. Восхищаюсь людьми, умеющими жить по средствам и даже скромнее. — Рошель одарила его ослепительной улыбкой. — У меня «Ламборджини». Отсюда до моего дома домчит меньше чем за пять минут. Интересует?

— Рошель, — ответил он, — ты меня всегда интересовала.

«Но только не в том смысле, как ты себе представляешь».

В городе, где за превышение скорости налагается фантастический штраф, она лихо промчалась вниз по бульвару Сансет и на Бенедикт-каньон точно вписалась в поворот, сразу за которым виднелись кованые ворота. Они открывались автоматически по нажатию кнопки на приборной панели.

Сэнди невольно восхищался символическим значением происходящего.

Он примерно так себе и представлял дом Рошель — похожий на шикарные декорации к фильму о жизни богатых. Помимо открытого бассейна, посреди гигантской гостиной красовался еще один, поменьше.

И никакой прислуги в поле зрения.

— Идем же, лапочка, — нежно проворковала она. — Я покажу тебе, какую большую чашку кофе я способна сделать всего из нескольких ложечек «Нескафе».

Он проследовал за ней в просторное помещение, оборудованию которого могла позавидовать кухня гостиничного ресторана, где они только что ужинали. Все сверкало — стекло, металл, встроенное освещение, всевозможная техника для приготовления пищи на любой вкус.

— Ты ведь однажды был женат, — небрежно бросила она.

— Да, — кивнул Сэнди. — Мне это не понравилось. Точнее говоря, это не понравилось ей. Но я ее не виню. У меня растет замечательная дочка.

— Правда? — всплеснула руками Рошель. — Ты мне должен о ней рассказать. — И поспешила добавить: — Как-нибудь потом. А пока… будем эгоистами.

— В каком смысле? — уточнил Сэнди.

— Как насчет поплавать нагишом? — предложила она с бесстыжей похотью в голосе. Не дав ему ответить, она ловким движением расстегнула платье и перешагнула через него.

Казалось бы, сколько лет прошло, как он видел снимки Рошель в «Плейбое», но вид одноклассницы в костюме Евы все еще повергал его в смущение. Сэнди почему-то не отпускала мысль, что он подглядывает за той Рошель Таубман — молоденькой и неиспорченной. Да была ли она когда-нибудь неиспорченной? За той Рошель, которой он с готовностью делал домашнюю работу и которую мечтал когда-нибудь соблазнить. Неважно, благодаря чему — аэробике, генам или пластической операции, — но тело у Рошель по-прежнему было прекрасное.