Цельное чувство
вернуться

Цетлин Михаил Осипович
Шрифт:

22. «Когда лицом к лицу, исполненные силы…»

Когда лицом к лицу, исполненные силы, Друг с другом наши две сближаются души, Как вспыхивает вдруг полет их легкокрылый, Чей трепетный изгиб весь искрится в тиши! Из края дольнего, любимый, не спеши Проникнуть в горний край, что брезжит вслед могилы. Мне любо здесь пока побыть в земной глуши. Вне звездных совершенств, ценя уют наш милый. Уйдем в молчание, в бескрылие, в застой, Пред тем как в гром войти торжественных созвучий, Где сонмы ангелов шар песни золотой Бросают в водопад гармонии певучей. Побудем на земле. Пусть крыльям дан размах, Но сладко нам любить — на ощупь, здесь, впотьмах.

23. «О, неужели, если я умру…»

О, неужели, если я умру. Жизнь станет для тебя пустым обманом, И солнце будет бледным поутру, И мир могильным весь повит туманом? Я, если верить твоему перу, Ответственность беру. Судьба сама нам Велит продлить житейскую игру, Упиться до конца земным дурманом. Прижми к себе, дыханьем оживи! Мы сон и явь в глубинах глаз различим. Как знатным дамам, ради их любви, Пожертвовать не страшно их величьем, Так я и смерть и небо отдаю, Чтоб на земле с тобою быть в раю.

24. «Пусть резкость мира (не складной ли ножик?)…»

Пусть резкость мира (не складной ли ножик?) Защелкнется, не причиняя зла, В руке Любви, что нежность принесла. Мой дух больной твоею властью ожил. Тобой храним, он больше не встревожен Угрозами. Судьба моя светла. И тьмы людей, их темные дела С тобой — жизнь в жизнь — мы вместе превозможем. И наши жизни с каждым днем белей, Всё глубже в мир земной пуская корни, Взнесут свой цвет, с нетленностью лилей, В край грез, недосягаемый и горний. Сам Бог любовью нас обогатил И в мир вознес гармоний и светил.

25. «Я сердце, как тяжелый груз, несла…»

Я сердце, как тяжелый груз, несла. Со скорбью скорбь сплеталась в ожерелье. Так у других, чья жизнь не тяжела, На нить алмазы нижутся веселья, И эта нить вздымается, светла, От сердца легкого биенья. Цели, Надежды я не знала. Еле-еле И Божия десница бы могла Поднять груз сердца. Словно затвердело Оно от скорби. Но тогда его В глубокое свое ты существо Спокойно погрузил. И без предела Оно теперь поглощено тобой. Ты — связь между звездами и судьбой!

26. «Жила я долго в мире сновидений…»

Жила я долго в мире сновидений, Вдали от плотью скованных людей, Питая дух нетленностью идей И музыкой, всех необыкновенней. Но мир истаял дивных вдохновений. Замолкли звуки. Как им ни владей, Дар изменил. Тогда ты, чародей, Явился предо мной, небесный гений. И вся та красота, чем я жила — Напевность, блеск, сияние чела — В тебе сторицей как бы воплотилось. И я в тебе с избытком обрела Утерянную мною легкокрылость. Ведь как бы греза ни была смела, Еще необычайней Божья милость.

27. «Любимый мой, тобою дух мой поднят…»

Любимый мой, тобою дух мой поднят Над этой мрачной плоскостью земной. Ты жизнь вдохнул в меня, и страсти зной Всю вечность в поцелуй вместил сегодня. Искала я лишь образа Господня, Просвета в мир неведомый, иной. Но ты негаданно был найден мной, И я сильна, уверена, свободна. Как тот, кто проникает в мир чудес, С лужайки златооких асфоделей Оглядывается на темный лес Земных страстей в покинутом пределе, Так я скажу, чей дух тобой воскрес: Любовь, как Смерть, ведет нас к высшей цели.

28. «О пачка писем! мертвая, немая!..»

О пачка писем! мертвая, немая! Какая дрожь пронзила их покой, Когда, листки из связки вынимая, Я их роняла трепетной рукой. Тут он просил, чтобы его сама я Как друга приняла; а вот другой Листок, где светлый день назначен мая. А здесь письмо — «любимой, дорогой». Как будто Божья сила осенила Усталый дух, и муки стон утих. А вот слова — «я твой»… бледны чернила, Так часто прижимала к сердцу их. А тут! но тайны я не проронила, И не дерзнет о ней поведать стих.

29. «Я о тебе всё думаю, и мысли…»

Я о тебе всё думаю, и мысли Вокруг тебя, как дикий виноград Вдоль дерева. С трудом заметит взгляд Высокий ствол — побеги так нависли На нем. О дуб мой крепкий, не помысли, Что друг твой этим грезам больше рад, Чем твоему присутствию. Стократ Оно дороже! Дереву не ввысь ли Расти — судьба? Но если дикий плющ Его обвил, то рост его могущ Не будет. О, явись мне, превозвысясь! Так радостно, лишь на тебя взгляни! Такая свежесть есть в твоей тени, Что грезить не к чему — лишь чуять близость!