Шрифт:
— Это как же вы додумались зло ученить?! А?! Не поганый он, не супостат, а истинный христианин. И что ж, что челядин? Он уже и кун [29] немалых стоит.
— А сколько? — поинтересовался Федор.
— Две, а то и три гривны [30] . На эти куны коня можно купить. Эх вы!
— А он нас соромить начал.
— За сором было бы спрошено, а ты едва не убил его.
— А в кое место стрела угодила?
29
Куна — шкурка куницы — денежный знак Древней Руси; здесь: куны — деньги.
30
Гривна — крупная серебряная монета.
— Хорошо, что уклюнула в мягкое место, а чуть выше бы…
Федор Данилович помог княжичам собрать стрелы, сам их в тули вложил и затворил.
— Эхе-хе, — вздохнул он. — Холоп не смерд, а мужик не зверь. Идемте в светлицу, время кириллицей [31] заняться.
IV
ДАРЫ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ
Утром рано из Владимира прискакал течец, посланный Ярославом Всеволодичем за сыновьями, которых великий князь видеть пожелал. А тут беда — еще с вечера занеможилось Федору. Всю ночь он в жару метался, и кормилец не уходил никуда от него. Потом в покои к детям прибежала встревоженная Феодосья Игоревна.
31
Кириллица — древнеболгарская и древнерусская азбука.
— Лечца звал? — спросила княгиня.
— Послал за ним конюших, унесло окаянного на ловы [32] .
Княгиня отправила Прасковью за горячей водой и сытой. Присела на ложе к сыну, рукой лоб горячий гладила, выговаривала кормильцу:
— Ах, Данилыч, Данилыч, как же ты недоглядел.
Федор Данилович переминался, кряхтел виновато, сам себя более корил:
— Старый дурак. Вчера так-то они упарились с сулицей [33] , а тут баба с водой ключевой. Принесла ее нечистая сила.
32
Ловы — охота; отсюда и ловчий — охотник.
33
Сулица — короткое копье.
— А он пил? — кивнула княгиня на младшего.
— Пил.
Феодосья Игоревна притянула Александра, еще толком не проснувшегося, пощупала лоб. Вздохнула облегченно.
Прасковья притащила в корчаге воды, тряпки и кувшин с сытой.
Вдвоем с княгиней силком напоили они Федора, тряпку мокрую на лоб положили.
— Так как быть-то, Феодосья Игоревна? — спросил кормилец. — Князь велел во Владимире быть с ними. Великому князю показать отроков хотел.
— С Александром и бегите.
Кормилец потоптался, повздыхал, кивнул Александру: одевайся. Позавтракав наспех, выехали они в сопровождении двадцати вооруженных отроков [34] . День выдался тихий и солнечный. Стремя в стремя с Александром скакал кормилец.
Княжич радовался и яркому дню и поездке — давно мечтал Владимир посмотреть. Хмурое лицо Федора Даниловича отчего-то смешило его.
— Что за туга, Данилыч?
— Эхе-хе, — вздыхал Данилыч. — Ума — два гумна да баня без верху.
34
Отрок — княжич со дня пострижения; молодой воин, дружинник.
— У кого? — смеялся княжич.
— Вестимо, у кормильца вашего.
Александр долго смеялся и этим вскоре и Федору Даниловичу настроение поднял.
Ехали узкой лесной дорогой, то переходя вброд речушки, то объезжая заболоченные места, то подымаясь в гору, то спускаясь вниз. В чащобе разноголосо пели птицы. На ветках сосны, нависших над тропой, мелькнуло что-то рыжее.
— Кто это, Данилыч?
— Веверица.
— Эх, лук бы.
— Ни к чему. Летом скора [35] у нее худая.
35
Скора — шкура.
Белка, словно нарочно, дождалась передних всадников и, подняв хвост, запрыгала вверх по стволу и скрылась.
Ехали долго. Александр уже уставать начал, затих, не смеялся. Но виду не показывал. Да только кормильца не обманешь: все заметил, схитрил немножко.
— Чтой-то притомился я, — сказал он. — Вот к речке подъедем, надо на ночевку становиться.
— А далеко еще до Владимира? — спросил Александр.
— Да уж меньше, чем пробежали. Покормим коней, а завтра утречком по холодку быстро добежим.
Федор Данилович выбрал лужайку у самого берега. Все спешились. Коней расседлали, спутали и пустили пастись, поручив заботам двух отроков.
И опять скачет княжич рядом с кормильцем, радуется всему увиденному, спрашивает бесперечь:
— А скоро ли Владимир?
— Скоро, скоро, Ярославич. Потерпи.
Легко сказать: потерпи. Мальчик торопит коня. Ведь его позвал сам великий князь. Какой он? Строгий или добрый? Зачем вдруг понадобился ему княжич Александр?
Федор Данилович улыбается, отвечает терпеливо: