– Миссис Киннок, я не разыскиваю сбежавшую дочь, но недавно я познакомилась с девушкой, которая действительно сбежала из дому, и мне хотелось бы побольше о ней узнать. Я не имею в виду именно о ней как таковой – я хочу понять, почему она несчастна, и узнать, как я могу ей помочь.

– Я не хочу, чтобы вы называли ее имя, и не хочу знать ваше настоящее имя, кем бы вы ни были. Кажется, вы хороший человек, но осторожность не помешает, – ответила Вильма.

Потом она встала и налила воды в кастрюльку. Кухня тоже была увешана листками бумаги, на одном из которых Фэй прочла, какую кухонную обязанность выполняла каждая девушка. Дейзи была ответственной за приготовление овощей, а Тина еще не получила никакого задания.

– Хотите кофе? – предложила миссис Киннок.

– Лучше воды. А сколько лет Дейзи? – спросила Фэй, надеясь, что она не преступила границ дозволенного.

– Пятнадцать, – ответила миссис Киннок. – С половиной. У нас были мамы и помоложе. – Она достала из буфета стакан, налила в него «пепси» и протянула Фэй. – Ничего страшного, для ребенка уже все приготовлено, и все с нетерпением ждут, когда он появится на свет. У него будет двадцать любящих мам. – Она оглядела Фэй с ног до гововы и добавила: – Когда будете в следующий раз изображать из себя студентку, не надевайте туфель из «Бандитского рынка».

«Бандитским рынком» называли один очень дорогой магазин в Вентуре, специализировавшийся на спортивной обуви и аксессуарах. Фэй почувствовала, что пальцы ног внутри туфель смущенно поджались.

– Хорошо, – сказала она. – Я согласна, костюмер из меня никудышный. Но я искренне хочу помочь этой девушке. Вернее, молодой женщине. Ей около двадцати, и у меня есть основания предполагать, что она у вас некоторое время жила.

– Расскажите о ней поподробнее.

Фэй попыталась описать Тару такой, какой она ее представляла – все время чего-то боится, кроме тех моментов, когда играет; очень одаренная и осознает свой талант, но считает, что в остальном ничего не стоит; часто лжет и сама признается в этом; способна оскорбить человека, если ей кажется, что он пытается слишком приблизиться; в ее жизни есть какая-то ужасная тайна, или, скорее, девушка думает, что она ужасная.

Вильма спокойно слушала, время от времени одобрительно кивая.

– Она сбежала от угнетающей обстановки в семье, – продолжала рассказывать Фэй. – Подробностей я не знаю, но они жили в отдаленном районе Среднего Запада, и родители были очень религиозны. Она мне говорила, что ее мать даже не ходила в кино. Наверное, это тоже было как-то связано с их религией.

– Так что вас беспокоит в характере девушки?

– Я боюсь, что она стремится к саморазрушению.

– И в чем вы это видите? – Мне кажется, она слишком много пьет. Возможно, употребляет наркотики.

– А вы видели, что она пользуется наркотиками?

– Нет. Но видела, что она выпила слишком много водки.

– А вы? Вам не случалось выпить больше, чем нужно?

Вильма Киннок разбила ее наголову. Конечно, в ее жизни бывали случаи, когда она пила слишком много, правда, не тогда, когда это могло ей повредить в чем-нибудь серьезном.

– Итак, давайте подведем итог, – сказала миссис Киннок. – Юная леди, которая нас интересует, неуравновешенна, по-видимому, обладает заниженной самооценкой и один раз слишком много выпила в вашем присутствии. Иногда проявляет враждебность, или вы воспринимаете ее поведение как враждебное.

Фэй кивнула.

– Позвольте задать вам один вопрос. У вас есть дети?

Фэй отлично понимала, куда она клонит, и ответила, что у нее есть дочь, к которой может относиться все перечисленное.

– Кроме, – поправилась она, – самооценки.

– А как, по-вашему, ее самооценка более объективна?

Фэй вспомнила, как невыносимо самоуверенна бывает иногда Кейси, и засмеялась.

– Нет, конечно, у моей дочери самооценка завышена.

Вильма Киннок развела руками и улыбнулась.

– Ну вот, видите? Ваше описание годится практически для любой женщины в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет.

В кухню с извиняющимся видом вошла Тина. На полке у раковины стояли два сосуда с мелкими монетами. Девушка запустила руку в один из них и достала несколько монет.

– Мне на стирку, – объяснила она Фэй, словно боясь, что та заподозрит ее в воровстве. Вблизи на ее худых руках можно было разглядеть следы синяков.

– Тина, не забудь про фильтр, – добродушно бросила Вильма вслед девушке и снова повернулась к Фэй. – Скоро нам понадобится новая сушильная машина. Господи, у нас вечно чего-то не хватает. Только я подумаю, что теперь все в порядке, как, глядишь, опять что-нибудь развалилось.

– Что вам нужно больше всего? – спросила Фэй, собираясь сделать взнос.

– Деньги, милочка, всегда деньги. – Вильма со вздохом поднялась на ноги. – Идемте, я покажу, как мы живем.

Второй этаж занимали четыре спальни и одна ванная. Все кровати были аккуратно застелены разноцветными пледами. Девушки явно старались, чтобы крошечный уголок, принадлежавший каждой из них, чем-то отличался от соседних – здесь над кроватью висели открытки с кадрами из любимого фильма, там на подушке лежал плюшевый кролик.