– Не важно. Я твой благожелатель – и этого пока достаточно – ответил Голос. Голос этот поразил Гастона тем, что он не был голосом в обычном смысле этого слова. Это был не звук, а поток мыслеобразов в голове, но таких ярких, что, казалось, будто это действительно чей-то голос.

– Вот-вот, хорошо, что ты заметил, что мой голос только в твоей голове. Советую и тебе перейти на язык мыслей – здесь слишком много ушей, слишком много…

Гастон прикусил язык. Он давно догадывался, что за ним следят и следили все эти годы. То слуги с каким-то странным любопытством смотрят на него, то, находясь один в комнате, он ощущает чьи-то взгляды на своей спине, то замечает, что его книги и записки убраны в ящике стола не в точности так, как он их убирал…

А потому он сосредоточился и послал ответный мысленный сигнал, при этом, как заправский разведчик, сев за письменный стол и притворившись читающим книгу:

– Если ты благожелатель, скажи мне, где хранится оригинал договора и почему самая подробная хроника тех времен ничего не говорит о договоре прямо, только вскользь?

– Легко… – последовал ответ – оригинал договора хранится в спецхране "ЖАЛА", а из хроники все подробные упоминания изъяты. Оригинал хроники хранится также в спецхране "ЖАЛА", а то, что у тебя на столе – жалкая подделка…

Гастон не мог вымолвить ни слова… По его спине прошел холодок, а на коже выступила "гусиная кожа", даже волосы на затылке зашевелились. Он судорожно потирал виски и пытался понять, что происходит. Конечно, установленный феями порядок он и раньше недолюбливал, но никогда не думал, что они способны на такое…

– Наивный ты человек! Ты ещё не знаешь, на что они способны… Феи такая раса – если они чего-то очень сильно хотят – они добьются своего ЛЮБЫМИ путями…

– А ты откуда знаешь? – мысленно огрызнулся Гастон.

– Тебе придется верить мне на слово… Либо не верить вообще… – устало вздохнул Голос.

– Ну, положим, феи такие, но какой им смысл красть договор, подделывать книги – не понимаю…

– Да очень просто. У фей смысл жизни – опекать людей. Если люди выйдут из их Опеки, тогда окажется, что делать им больше нечего. Тогда не нужна будет ни Триединая Премудрость, ни "ЖАЛО", ни плантации цветов забвения и цветов любви, ни лаборатории 2-го отдела, ни Острова блаженных… Ни-че-го… А это все равно, что сделать все цветы луга самоопыляющимися, что тогда будут делать пчелы, скажи на милость?

– Ну, а причем тут договор?

– А в договоре написано многое такое, что люди могут использовать в свою пользу, например, досрочно его расторгнуть или, например, есть там интересный пунктик, параграф 3 пункт 7, который гласит, кхм-кхм (покашлял голос), цитирую, что "личность человека как любимейшего творения Создателя, неприкосновенна, а потому оный человек не может быть никем похищен, как физически, так и духовно – его память, его чувства, его мысли – неприкосновенны, а за посягательство на них…". И далее идут всякие там кары – это уже малоинтересно.

– Такой статьи в учебниках я не помню…

– То-то и оно! Её там и не может быть, потому что как тогда объяснить, почему ни один из людей, что попал на территорию фей, не возвращается обратно, почему те, кто попал на Острова блаженных, теряют память, почему…

– Прекрати, не надо! Не могу больше этого слышать! – от навязчивого Голоса Гастона едва не тошнило – он крепко сжал свои руки вокруг ушей, как бы стремясь закрыть доступ Голосу в свое сознание, хотя ясно было, что это было невозможно…

– Ты просил, я и ответил – обиженно произнес Голос.

– Прости… Просто слишком уж много всего за раз… И что же мне теперь делать?

– Праздный вопрос… Ты прекрасно и сам знаешь, ты давно уже сам решил, что делать, не так ли?

– Да, так…

– Ну, вот и поступай, как решил… Ты – король, вождь и учитель твоего народа, тебе и, как говорится, все карты в руки…

– Только вот… Без договора я… Ну, доказать ничего не смогу, поэтому я и искал…

– Ах, да, чуть не забыл – усмехнулся Голос. – Держи.

Вдруг на деревянной поверхности стола в одно мгновение появились две книги – одна тонкая, страниц в 50, другая – толстая, чуть ли в полторы тысячи страниц. У обоих страницы были пергаментные, пожелтевшие, скрепленные толстым кожаным переплетом с металлическими кольцами… На одной было написано "Договор об Опеке, подписанный между… и т.д. и т.п.", а на другой – "Деяния Роланда…".

– На целых пятьсот страниц больше! – чуть не закричал Гастон, в последний момент сам себе заткнув рот.

– Самое главное лицо в литературе – это не автор, а редактор – запомни это – усмехнулся Голос – и, кстати, драконы – НИКОГДА не сквернословят, не пьют пиво… Поверь мне на слово, я их знаю гораздо лучше тех посредственностей, кто переписывал эти хроники… Кстати, думаю, не лишне тебе будет утаить, откуда ты получил эти документы – скажи, нашел в архиве – пусть "ЖАЛО" побесится – много голов там у них полетит за недосмотр (Голос резко и злорадно рассмеялся), а также следить за ними глаз да глаз… Лучше даже сними копий – и побольше, не поскупись… Пусть все знают, как их надувают белобрысые… Ну а мне пора!