Бычков Александр Сергеевич
Шрифт:
– Принц! Ты меня опять не слышишь? Мы собираемся в Авалон! Давай, прекращай играть. Пусть дети сами доигрывают.
– Ну, мама, мамочка! Мы хотим ещё поиграть с папкой! Кто же ещё будет командовать крысами? Мы боимся! – закричали в один голос детишки.
– Это что такое, дети! И кто это боится крыс, а? – нахмурил брови Принц. – Вы что это меня позорите перед матерью? То же мне… А если война начнется? Тоже будете бояться? А если нападут ВОТ ТАКИЕ ВОТ страш-ш-ш-шш-ные, страш-ш-ш-ш-шные крысы… – Тут Принц скорчил страшную гримасу и зарычал, а потом схватил дочурку и стал её щекотать. Та в восторге засмеялась, а сынишка взлетел и сел прямо на плечи отцу, обхватив его шею своими руками крепко-крепко…
– Все, дети, а ну отстаньте от отца! Осленок, доиграй с ними, мне нужен Принц.
– Да, госпожа! – услужливо поклонился Осленок, как всегда в своей широкополой шляпке из соломы и круглых старушачьих очках. – Деточки мои, а ну ко мне! Кто первый пойдет на речку купаться, и-а-а?!
– Я! Я! Я! Первый! – воскликнул мальчонка, и, отпустив отцовскую шею, громко жужжа вылетел прямо в открытое окно на реку, а за ним полетела девочка, но – так и не смогла его догнать. В воду плюхнулся первый, как выпущенный из катапульты снаряд, именно мальчонка…
…– Дорогая, а в чем дело? – спросил серьезно Фею, оставшись с нею наедине в детской Принц, все ещё глядя на развевающееся белое полотнище с черным орлом на шпиле построенного замка…
– Ничего. Просто меня повысили в должности. Я теперь назначена полномочным представителем Сообщества при персоне короля Авалона и мы переезжаем на постоянное местожительства именно туда. Твоя мечта сбылась, дорогой, теперь ты хоть каждую неделю будешь смотреть на рыцарские турниры, соревнования лучников в стрельбе и прочие мужские забавы – улыбнулась Фея и чмокнула мужа в щеку.
Но Принц, казалось, не был рад этой новости. Он как-то тревожно посмотрел на Фею и медленно сказал:
– Что-то не нравится мне в этом назначении… И почему именно в Авалон?
– Дорогой, у нас в Сообществе не принято обсуждать приказы… Раз сказали, значит, поедем. Это не нам решать… Или ты хочешь остаться здесь и подождать здесь, в хижине, другую Хранительницу Предела и стать её мужем, а? – Фея лукаво сощурив глаз посмотрела на Принца и игриво подергала его за мочку уха.
Принц же только грустно вздохнул и пошел собирать свои вещи. А на душе у него все равно было дурное предчувствие. Последнее, что запечатлелось в его сознании, был черный орел, горделиво расправивший свои крылья на белом полотнище флага, реявшего на вершине игрушечного замка…
Глава 6. Напрямик – на дно морское… …Люк совершенно ничего не понимал в том, что с ним происходит. За считанные секунды произошло так много, что это просто не укладывались в его голове… Сначала известие "голубой" о том, что нашелся его отец, которого у него в помине не было, затем, чуть только он стал возражать, его взгляд встретился с взглядом "голубой" и он против своей воли стал говорить, что отец у него есть… Потом "голубая" взяла его за руку и его руку пронзило как электрическим током, а потом по его венам потекло что-то похожее на расплавленное золото, кровь в жилах закипела, глаза заполнила солнечная паволока и он уже не соображал, что происходит. Он послушно пошел за своей хозяйкой, но как только они зашли в гущу кокосовых пальм и папоротника, доходившего до пояса, а местами даже до груди, в этот момент "голубая" вдруг резко взлетела и потащила за собой Люка – он только и успел подумать – откуда же у хрупкой женщины такая силища… А ещё – с тоской взглянуть на своих собачек, которые жалобно заскулили где-то там внизу, расставаясь с хозяином, горячо любимым хозяином, возможно, навсегда… А между тем "голубая", набрав нужную высоту – взлетев выше верхушек пальм, – видимо, чтоб их стволы не мешали беспрепятственно увеличивать скорость – стремительно полетела вперед, крепко держа своей такой тонкой женской ручкой довольно крупное, не по годам развитое, тело Люка. Люку так лететь было очень тяжело – рука просто отваливалась от боли, тело неодолимо тянуло вниз, упасть, в голове шумело, его мучительно тошнило…– Э-э-й, ты, красавица, можно полегче? Может, отпустишь на землю, я лучше пешком пойду, а? Не могу, рука болит…
– Молчи, у нас погоня на хвосте! Готовься, сейчас будет очень, очень неприятно…
– Погоня?
Люк повернул лицо… и увидел – как справа и слева им на перехват летели "зеленая" и "розовая" и уже держали свои палочки наизготовку.
– Красавица, так ты не из них что ли?
Но на этот раз она уже ничего не ответила. Вместо этого она вытянула вперед свою левую руку и – прямо из оттопыренных тонких женских пальчиков вырвались струи жидкого пламени, которые ударили в невидимый для глаза, но очевидный для любого, владеющего технологией "умного" видения, магический щит, отделяющий островок "кокосового рая" от серого безмолвия тундры… Сначала струи пламени не могли пробить щит, разбиваясь о невидимую глазу преграду, как пламя свечи – о стекло. Но вскоре Люк, включив "умное" зрение, увидел, как постепенно в нем начинает возникать брешь – все больше и больше – и вот, к тому времени как они подлетели к самой стене, брешь была размером в человеческий рост. Пламя тут же прекратилось, а "голубая" закричала:
– А ну, давай, малец, позаботься о мягкой посадке для себя сам! – и ка-а-а-а-ак зашвырнет его, как простой резиновый мяч в корзину – в образовавшуюся дыру (и откуда силища у неё такая!) – так что Люк, пролетев через неё, упал прямо на заросли ягеля и мха уже на территории тундры, в последний момент сумев наколдовать себе воздушную подушку, которая и смягчила удар – так что отделался он сравнительно легко – парой синяков на теле.
Но едва упав, он тут же повернул голову в сторону своей спасительницы – как же она теперь вырвется из ловушки, ведь отверстие тут же исчезло?!
А ей действительно пришлось плохо. Пока она занималась Люком, за это время к ней уже подлетели "зеленая" и "розовая" и открыли огонь на уничтожение без всяких вопросов. Из синих камешков на их палочках вырвались струи жидкого пламени и ударили прямо в "голубую". Она тут же вспыхнула как факел… и Люк застонал от боли, закрыв в отчаянии глаза ладонями! Неужели ради него это прекрасное существо пожертвовало своей жизнью! Не может быть…
Но не успел Люк прослезиться, как вдруг существо, вместо того, чтобы сгореть дотла и упасть кучкой пепла на землю, наоборот, стало гореть ещё сильнее, ещё ярче, ещё жарче, языки пламени поднимались все выше и выше… И вот – перед изумленными глазами обоих фей и Люка предстала пылающее существо, напоминающее знаменитую птицу феникс из Дальнего Юга, рождающуюся из пламени и источающую пламя – голова, руки, ноги, крылья представляли из себя одно сплошное пламя –… а после этого оно само атаковало…