Вонляр-Лярский Дмитрий
Шрифт:
Гость снял очки и выпрямился в кресле. Ястребиная голова уверенно закинулась. Перед хозяйкой дома снова сидел молодцеватый, энергичный спортсмен.
«Он, слава Богу, ещё орёл!» — внутренне обрадовалась старуха.
— Причина недугов её величества, — следовало дальше, — не тело, а больной астрал. У нас же на Руси издревле — чудесные целители среди простонародья. Вот кто вылечит царицу!
Тётя Ольга мало доверяла деревенскому знахарству.
— Из простонародья? — усомнилась она вслух.
— Не верите?.. На собственных моих глазах покойному Сипягину [245] заговорил зубную боль простой асташевский лесник.
Статс-дама закивала головой с вежливым притворством.
— Привели мне недавно такого же таёжника, — продолжался рассказ. — По наружности мужик мужиком. Говорят, бывший конокрад. А замечательный самородок! Я от него в восторге…
Внимание тёти Ольги притуплялось. Последние фразы гостя показались ей лишь отголоском модного когда-то поветрия. В памяти всколыхнулись отрывочные образы: хождение в народ кающихся дворян… кучерской кафтан покойного государя… отвратительный петушковый стиль… лапти Толстого…
245
Сипягин Дмитрий Сергеевич (1853–1902) — министр внутренних дел и шеф корпуса жандармов (1900); убит эсером С. В. Балмашевым.
А великий князь всё говорил:
— Мужика, как мой, полезно показать в Царском. Пусть присмотрятся поближе, что такое простой серый русский человек. Этот не революционер, я за него ручаюсь. Да вот беда: имя, вероятно, не понравится, особенно ей, avec sa pruderie farouche [246] .
— Ухо скоро привыкает ко всяким именам, — машинально уронила утомлённая тётя Ольга.
— Нет, — отрубил великий князь, — эта фамилия или кличка, по правде, и меня смущает.
246
С её сугубым целомудрием (фр.).
В отяжелевшей голове старухи сквозь мигрень проскользнуло: как может что-нибудь вообще смутить такого великана?
Она обмерила усталым взглядом самоуверенную фигуру гостя и спросила рассеянно:
— Да как же его зовут?
— Представьте, — лошадиные зубы оскалились, — Распутин [247] !
Глава девятая
Софи торопилась. Приглашённым в ложу министра двора опаздывать считалось безусловно неприличным.
247
Распутин (Новых) Григорий Ефимович (1869–1916) — из крестьян Тобольской губернии (село Покровское). Фаворит Николая II и Александры Фёдоровны. Появился при дворе государя в 1905 г. и в качестве «провидца» и «исцелителя» приобрёл большое влияние на Даря, царицу и их окружение.
В карете она прежде всего взглянула на часы кожаного прибора и потушила электричество со вздохом облегчения: до начала представления оставалось ровно двадцать минут. По пути в театр можно передохнуть наконец от утомительной сутолоки и спокойно, в одиночестве, ничем не развлекаясь, разобраться в мыслях.
Она запахнулась в тёплую лисью ротонду [248] и стала перебирать впечатления дня.
Началось с самого утра. Две неожиданности — одна за другой. Едва проснулась — звонил отец, срочно вызванный из деревни по каким-то делам. Вслед за этим настоял быть принятым управляющий, Евсей Акимыч. Оказалось — только что вернулся из Вержболова, и с письмом от мужа.
248
Ротонда — длинная женская накидка без рукавов.
Она почувствовала внутренний укор. За эти три недели в Петербурге её успел захлестнуть водоворот наступавшего зимнего сезона. Светские обязанности и развлечения заслонили все важные житейские обстоятельства, даже предстоящий переезд целым домом в пограничное захолустье, где теперь муж. Смутившись, она поспешила вскрыть конверт.
Серёжа писал всего несколько строк… Здоров, всё благополучно. Кругом всюду — отличная охота по перу [249] . Удалось выгодно купить в окрестности имение. Есть усадьба. Подробности передаст Евсей Акимыч.
249
Охота по перу — охота на птиц.
«Почему так коротко и сухо? — царапнула мысль. — Ни настояний торопиться, ни жалоб, что соскучился… Отвык? Забыл?» Но тут же вспомнилось расстроенное лицо уезжавшего мужа, его влюблённые глаза… Даже улыбнулась, успокоенная: невозможно!
«Нарочно, может быть? Хитрит?..»
Нет, Серёжа весь как на ладони… Просто он всегда таков. Скучнейшие нравоучительные прописи или молчит. И тогда уже ласкового слова из него не выдавить.
Евсей Акимыч напомнил о своём присутствии глухим покашливанием.
Она удивилась:
— Ещё имение? Сейчас, когда кругом только и слышно: все продают свои земли в какой-то банк для крестьян?
Управляющий упрямо мотнул бородой:
— А мы вот, наоборот, к своим прикупаем-с…
Прервавшись, он издал носом странный звук, точно хрюкнул боров, нашедший жёлудь.
— Да-с, ваше сиятельство, верим в землицу и только в неё-с.
Она старалась не глядеть на собеседника. Его неопрятная поседевшая грива, вечно потное, лоснящееся лицо и грубое, точно топором вытесанное туловище вызывали брезгливую дрожь. Он напоминал ноготь на мужской ноге.