Вонляр-Лярский Дмитрий
Шрифт:
Под стрижеными усами дипломата скользнула самодовольная улыбка.
— L'entretien recent de sa majeste avec mon auguste souverain a Ischl determine clairement son attitude eventuelle… [208] — неосторожно вырвалось у него.
Красивые созвучия дразнили его ухо. Он становился рассеян.
Тётя Ольга хищно насторожилась.
Спохватившись, что он начинает проговариваться, посол поспешно добавил, будто поясняя:
— En vrai melomane le roi d'Angleterre reprouve toute fausse note dans le concert Europeen [209] .
208
Недавняя беседа короля с моим державным повелителем в Ишле достаточно определяет его отношение к вопросу в данном случае… (фр.).
209
Как истый меломан, английский король чуток ко всякой фальшивой ноте в европейском концерте (фр.).
— Vous voila done a la recherche de l'harmonie [210] — нашлась тётя Ольга, маскируя разочарование стереотипной улыбкой.
— C'est dire combien je suis sensible a votre belle musique russe, — улыбнулся в свою очередь посол, приставляя ладонь к уху. — Elle interprete si bien les charmes subtils et troublants de la Cyrcee Slave [211] ! [212]
Сановник успел уже узнать всё, что хотел, и с лёгким сердцем перешёл к светским любезностям.
210
Короче говоря, вы обретаетесь в поисках гармонии (фр.).
211
Cyrcee Slave — славянская Цирцея; Цирцея в греческой мифологии — волшебница.
212
Вот отчего я ревностный поклонник вашей прекрасной русской музыки. Она так хорошо передаёт тонкое, волнующее очарование славянской Цирцеи!
Опытное ухо тёти Ольги сразу уловило эту перемену. Уединённая беседа с дипломатом становилась бесполезной. У неё блеснула мысль заняться будущим маленького Миши и показать его послу.
Тётя Ольга постоянно кого-то устраивала и кому-то что-то выхлопатывала. Это отнимало много времени. Порой — казалось утомительным и неприятным. Но у неё было чувство, что иначе нельзя. К таким, как Репенины, Броницыны, обездоленный всегда подходит с беззаветным упованием, в них видит как бы отблеск самодержца; а престол в России, словно солнце — естественный неиссякаемый источник всех благ земных.
Тётя Ольга часто помогала людям без всяких просьб с их стороны или своих собственных скрытых расчётов. Доктор Кудрин был, в сущности, только случайным мелким статистом в толпе других по обочинам её жизненного пути. Она даже причисляла его к той разновидности интеллигента с жертвенным надрывом, к которой относилась скорее с опаской. Миша тоже привлёк её внимание летом только как диссонанс — красочная мурильевская головка [213] среди блёклого тульского пейзажа. Но старуха чувствовала, что земский врач безутешно грустит по жене, унесённой чахоткой прошлой весной; знала, что он часто лечит безвозмездно, хотя сам денежно крайне стеснён; понимала, наконец, что сделать из сына хорошего пианиста бедняге в сорока верстах от Тулы — мудрено. Этого для неё было достаточно, чтобы принять решение: мальчика надо устроить бесплатно в консерваторию, а дальше — видно будет.
213
Мурильевская головка — изображение лиц на картинах испанского живописца Мурильо (1618–1682), проникнутое сентиментальностью и мягким лиризмом.
Раздумывая, как лучше приступить к делу, хозяйка дома встала.
Миша, подстёгнутый ещё раз Бесси, успел тем временем красиво заиграть «В монастыре» Бородина [214] .
Незнакомый отрывок заинтересовал посла. В колокольных созвучиях фортепиано слышался русский благовест, овеянный непривычной для иностранца православной мистикой.
Тётя Ольга провела его в соседний с залом зимний садик, где находились остальные слушатели. Сановник нагнулся, чтоб сквозь тропическую листву разглядеть маленького музыканта.
214
Бородин Александр Порфирьевич (1833–1887) — русский композитор, учёный-химик, общественный деятель.
— Die Kulturreflexen des nihilistischen russischen Volksinness sind hauptsachlich musikalisch… [215] — машинально повторил он про себя где-то прочитанную недавно фразу.
Тётя Ольга поманила к себе пальцем Кудрина. Сашок подсел ближе к послу, собираясь при первом случае проявить себя очередным bon mot [216] .
Софи осталась с Адашевым вдвоём среди тепличной зелени, на садовой скамье. Она всем телом опиралась на жёсткий подлокотник. Глаза были полузакрыты; руки зябко прятались в меховой бочонок модной муфты.
215
Культурные рефлексы русского нигилистического народного духа обнаруживаются главным образом в музыке… (нем.).
216
Острое словцо (фр.).
Флигель-адъютант угадывал, что музыка глубоко трогает Софи. И не хотелось её тревожить.
— Вундеркинд и вас увлёк, — сделал он наконец попытку вызвать её на разговор.
Софи оживилась.
— Я не знаток… Но я душою чувствую, когда по-настоящему. Поглядите, какие у него недетские, творящие глаза!
Адашев привык считать, что такие дети слишком часто не оправдывают возлагаемых на них надежд. Он скептически заметил:
— Надо раньше самому много пережить и выстрадать.
— Что это: подновлённый байронизм [217] ?.. — спросила вдруг Софи с молодым задором.
Адашев даже смутился слегка:
— Я… просто по-человечески.
Обычное желание порисоваться сливалось в нём сейчас с непонятным порывом к откровенности.
Софи внезапно повернулась к Адашеву с какой-то внутренней верой в серьёзность и задушевность всего, что он скажет.
— Каждому положено вынашивать в себе свою частицу мировой скорби, — сам не зная почему, вздохнул Адашев. — Разве можно иначе постигать такие вещи, как музыка, любовь…
217
Байронизм — здесь: разочарованность.