Вопрос был риторическим, но Гвен, пребывавшая в расстроенных чувствах, принялась обстоятельно отвечать на него:

– Леди Милтон и леди Анна ждут, что я свяжу эти свитера. Они обе – страшные ханжи, их заботит вовсе не судьба сирот. Леди Милтон даже не поехала с нами на экскурсию, предпочтя провести праздники в Ницце! – Скрестив руки на груди, Гвен передернула плечами, демонстрируя свое негодование. – Ханжа! А вот мне небезразлична судьба сирот.

О, судя по всему, в среде разодетых в шелка и бархат светских дам разгорался нешуточный спор! Они соревновались в том, кто лучше заботится о бедных Оливерах. Их дискуссии на эту тему прерывались лишь лакеями, подходившими, чтобы подлить шампанское в бокалы.

– Разумеется, небезразлична, – поддакнул Алекс.

Гвен прищурилась:

– Вы мне не верите? А я, возможно, открою свой собственный приют. И попомните мое слово: я не буду кормить сирот пустой кашей!

Голос Гвен сорвался, и это вызвало у Алекса беспокойство. Поначалу отсутствие слез и крика несколько усыпило его бдительность. Но теперь он видел, что у Гвен настоящая истерика. То, что припадок проходил в мягкой форме, было связано с многолетней привычкой Гвен держать себя в руках.

– Понятно. Ежедневный бифштекс на ужин. Почему бы нет? Денег у вас на это хватит.

Гвен нахмурилась:

– Прекратите смеяться надо мной.

– Разве я смеюсь? – с искренним недоумением промолвил Алекс. – Если я и подшучиваю порой, то это происходит непроизвольно, без злого умысла или желания обидеть.

Гвен, поколебавшись, улыбнулась:

– Это верно. Вы всегда были любезны со мной.

Алекс улыбнулся ей в ответ. Несмотря на то, что она молола всякую чепуху, истерика делала ее еще более привлекательной.

– Открывайте приют, – сказал он. – Вы вольны делать все, что угодно. Произошедшее сегодня событие никак не ограничивает свободу ваших действий.

– Правда? – Гвен протянула руку и, наконец, преодолела несколько последних ступеней. – В таком случае прошу – верните то, что мне принадлежит.

Алекс взглянул на конверт и прочитал надпись на нем: « Достопочтенному виконту Пеннингтону».

– О Господи, что вы…

Гвен попыталась выхватить письмо, но Алекс вцепился в ее запястье. У нее был учащенный пульс и горячая кожа.

– Это мое! – заявила она.

От обычной кротости в ее глазах не осталось и следа. Теперь они гневно смотрели на него. Гвен попыталась вырвать свою руку.

– Отпустите меня!

– Вы написали Пеннингтону, – промолвил Алекс, не узнавая собственный голос. – Не понимаю зачем!

Неужели Гвен надеялась, что этот ублюдок передумает и женится на ней? Если это было так, то ее оптимизм граничил с идиотизмом.

Лицо Гвен окаменело.

– Это не ваше дело! – отрезала она.

Алекс и не подозревал, что твердолобое упрямство является одним из симптомов истерии.

– Я обещал вашему брату заботиться о вас, – напомнил он. О, эти клятвы, данные человеку, лежащему на смертном одре! – Так что это и мое дело.

Упоминание о Ричарде заставило Гвен призадуматься.

– Ну, хорошо, в письме перечислены причины, по которым я ненавижу Пеннингтона.

– Я должен знать правду.

– Это чистая правда.

Гвен намотала локон на пальчик и, закусив нижнюю губу, взглянула на Алекса. Это можно было расценить как откровенный флирт.

Такого развития событий Алекс и представить себе не мог. Он предпочел бы, чтобы Гвен всегда выглядела недотрогой.

– Оставьте свои волосы в покое, – буркнул он.

Гвен опустила руку и с удивлением посмотрела на Алекса.

– Да будет вам известно: вы ужасный грубиян!

– Вы только сейчас это заметили? Неужели до вас не доходили слухи о моей невероятной грубости? Неужели вас не осведомила о ней Белинда?

– Да, но… – Гвен вдруг прищурилась. – Алекс, Белинда не раз говорила мне, что вы терпеть не можете, когда лорд Уэстон нападает на вас. Так почему же вы точно так же обращаетесь со мной? Отдайте мне письмо, и дело с концом.

Алекс засмеялся, удивленный ее изворотливостью:

– Отличный ход, Гвен! Да, я действительно не люблю нападать на людей, но мне не нравится, когда передо мной разыгрывают дурочку.

– Я не разыгрываю дурочку, – возразила Гвен и снова попыталась выхватить у него письмо…

Алекс отступил от нее на шаг.

– Пеннингтон все равно не получит ваше послание. Он сбежал из Англии.

Это известие, похоже, изумило Гвен.

– Сбежал? – шепотом переспросила она.

– Он сел на поезд до Дувра, откуда, как известно, можно легко добраться до континента. Мне жаль, этот парень – просто мешок с дерьмом.