Шрифт:
— А Божевич разрешит?
— Ему-то что? Все будет на законных основаниях. Я же куратор, в конце концов? Расписку ему оставлю. Ну… а ты, Борис, если сможешь, приходи ночью. Будешь моей личной дуэньей.
Агата засмеялась: «дуэнья» кокетливо повела могучим плечиком, захлопала хитрющими карими глазками.
— Ну-ка, поди сюда, девочка. Покажи-ка глазки, хорошо… покажи-ка язычок, скажи «а-а-а». Мне кажется или ты похудела?
— Нет, вроде бы.
— Похудела-похудела, — сказала Анжелика. Мужчины оглянулись на нее.
— Ну, женский глаз насчет фигур всегда вернее, — пробормотал Борис.
— А что делать с ИМФ, с Осипенко? Я теперь могу к ней просто не ходить?
— Борис выдаст вам справку на неделю — ну что там можно сочинить? Переутомление, ангина…
— Инфлюэнция, — томно подсказал Дегтяр.
Глава 2
Искушение
Келдыш свозил ее в интернат за вещами. Пока он договаривался с директором, собиравшаяся Агата безуспешно отбивалась от Стефи: но та так и осталась в твердой уверенности, что в отсутствие агатиной бабушки они с Игорем решили оторваться по полной. (О, если бы!)
Агата увидела озабоченного Келдыша и вдруг подумала — а не задавал ли ему Божевич таких же вопросов? Да ну, бред!
Дома — то есть, у куратора — их уже ждала Анжелика.
— А где Борис?
— Сказал, сегодня придти не сможет. Я подежурю вместо него ночью.
Келдыш отозвался неожиданно резко:
— Нет, спасибо!
— Почему же? — спокойно спросила Анжелика. — У вас впереди тяжелые дни, вы, Игорь, сможете как следует выспаться, пока я здесь с Агатой…
— Я как-нибудь сам справлюсь.
— Но… — Анжелика замолчала. Молчала, и, не двигаясь с места, наблюдала за Келдышем. Агата в замешательстве так и стояла с вещами в руках, пока хозяин не забрал у нее сумку.
— И что вы застряли на пороге?
— Да, проходите? — неловко предложила Агата. Уж лучше бы Келдыш сам соблюдал правила вежливости и гостеприимства!
Анжелика улыбнулась ей, но одними губами. Глаза оставались настороженными и холодными.
— Нет, раз уж я здесь не нужна, я действительно пойду. Завтра вечером придет Борис, сменит Игоря. Желаю удачи, девочка.
Агата поглядела на закрывшуюся дверь и сердито уставилась на Келдыша. Тот пристраивал ее куртку на вешалку. Это была трудная задача — Агата все забывала пришить оборванную петельку. Наконец Игорь укротил выскальзывающую куртку и оглянулся.
— Вы намереваетесь спать прямо здесь у двери на коврике?
— Это было очень грубо! — выпалила Агата.
— Неужели? — сухо сказал Келдыш. — Но я всегда груб с незваными гостями.
— Но ведь… Борис же…
— Борис — единственное исключение. Пусть Климова приходит, но только вместе с ним. А теперь — хватит уже меня воспитывать, или вы решили поменяться со мной ролями? Хотите есть?
Агата, насупившись, поплелась за ним на кухню. Келдыш, не обращая на нее внимания, изучал содержимое своего холодильника. Открыл морозилку и сказал с раздражением — словно выговаривал замороженным продуктам:
— И хватит дуться, Мортимер! Меня, знаете ли, тоже не все радует в сложившейся ситуации. Одно то, что мы некоторое время будем жить вместе…
Ну да, она, наверное, для него тоже гость незваный… ну или вынужденный гость, опять ничего хорошего.
— Я вас могу скомпрометировать, да?
Келдыш, достававший покрытый инеем лоток, на мгновение замер. Глянул странно:
— Пожалуй.
Агата чувствовала, что ее несет, но все равно ляпнула:
— Перед Ириной?
И немедленно покраснела.
— Перед Ириной? — рассеянно переспросил Келдыш. Точно не сразу и вспомнил, кто это такая. — Причем тут Ирина? Скорее уж — перед вашей бабушкой…
Да, причем тут Ирина? Ему даже в голову не приходит, что кто-то может составить конкуренцию его великолепной Ирине. И уж она — тем более. Интересно, он так любит свою девушку или просто не воспринимает Агату как существо женского пола? А ведь верное слово — «существо». Порученное его заботам. Хотя Келдыш сам настоял, чтобы его назначили куратором, и даже дважды отбился от тех, кто его хотел с этого самого кураторства снять…