— Ну, мадам Мортимер мы пока задействовать не будем. Оставим ее в качестве тяжелой артиллерии.

— А что тогда?

— Попробуем контролировать ваши сны.

Борис с Анжеликой явились ранним вечером после звонка Келдыша.

— Ну, что за шум, а драки нет? — бодро вопросил Борис с порога.

— Будет тебе драка. Агате начала сниться Пустыня.

Пауза.

— Что?!

В голосе Келдыша появилась невеселая усмешка.

— Осипенко сформулировала вопрос по-другому: ну и что?

— Она знает?

— Агата ей говорила. И я тоже. Эта… этот хваленый специалист по сновидениям считает, раз Агата не настоящий маг, Пустыня для нее не опасна.

— Почему ты не пошел к Констанцу?

— А кто тебе сказал, что я к нему не ходил?

Пауза.

— Я вот думаю, — снова начала Агата, — и правда, ну какая опасность может быть от сновидений?

Борис усмехнулся:

— Кобуци, мы, конечно, не вспоминаем…

— Кобуци совсем другое дело! Наверное, это даже и не сон уже. И вообще, Кобуци — реальное место! А Пустыня — это же просто фольклор волшебников, место вымышленное… Мифическое.

Келдыш помолчал.

— Хорошо, тогда приведем пример из жизни. Реальной жизни. Как-то из одной диктаторской страны бежали семьи с детьми. Дети, насмотревшиеся ужасов тамошнего режима, боялись засыпать — такие им снились кошмары. Родители, естественно, все равно укладывали их спать, и тогда дети начали умирать во сне.

Агата поежилась.

— Н-но… это всё не про меня? У меня же не кошмары! Мне просто снится пустыня!

Борис шевельнулся и ничего не сказал. Анжелика сидела тихонько — тень в тени. Келдыш, подавшись к Агате, произнес убедительно:

— Мортимер. Просто так Пустыня не снится. Не магам. Только не магам. В нее начинают уходить либо в тяжелой болезни, либо в депрессии, либо… прячутся в ней от чего-либо… От навязчивых страхов, например.

Пауза. Келдыш внимательно рассматривал ее.

— Вам все еще снится Инквизитор?

— Но вам же он тоже снится! Вы сами мне говорили! — выпалила Агата. — Вы ведь не бежите от него в Пустыню!

Келдыш словно не услышал. Повторил спокойно:

— Вам по-прежнему снится Инквизитор?

— Нет, — буркнула Агата.

— И когда это прекратилось?

Она промолчала.

— С того самого времени, как начала сниться Пустыня. Я прав?

Агата против воли кивнула. Никак не получается научиться врать убедительно — тем более, когда ей смотрят прямо в глаза. Тем более, когда смотрит Келдыш.

— Что и требовалось доказать, — тихо сказал он.

Агата беспомощно взмахнула руками. Повернулась к вампирам.

— Ну скажите же ему!.. Со мной все в порядке!

— Да, конечно, в порядке, — Борис успокаивающе коснулся ее плеча. — Но Осипенко в своем «кусачем» списке я переношу на первую позицию… Что предлагаешь-то, Игорь?

— Мы не можем заставить ее не видеть Пустыню. Но можем не давать видеть сны.

— То есть, не доводить сон до фазы сновидений?

— Будить до того.

Агата переводила глаза с одного на другого.

— Вы что, мне теперь и поспать не дадите?

— Дадим. Вы просто будете слегка не высыпаться. И не будете видеть снов.

— Борис. Игорь, — тихо сказал Анжелика. — Игра опасная.

Келдыш резко повернулся к ней:

— А что прикажешь делать?! Оставить все как есть?

— Тихо-тихо, — теперь Дегтяр успокаивал еще и Игоря. — Это же ненадолго. Пока мы не придумаем чего-нибудь другое.

— Другое, — Игорь с силой потер лицо ладонями. — Только об этом другом я и думаю…

Дегтяр поглядел на него внимательно. Спросил через паузу:

— Итак?

— Итак. Сейчас едем в интернат и забираем ваши вещи и что там вам еще надо… учебники?

А?

— Несколько дней поживете у меня.

— А… зачем?

— Я не дам вам спать.

Агата моргнула. Прозвучало это как-то… двусмысленно. Или это просто она такая испорченная? Но Дегтяр тоже заметил — заухмылялся радостно.

— Ах, как заманчивое предложение! Я бы на твоем месте, Агата, соглашался сразу, не раздумывая!

— Да иди ты… — сказал Келдыш беззлобно. В глазах его — впервые за весь разговор — тоже замерцал смех.