— Что же, за рабочую версию это можно принять, — Адамат почесал затылок. — А дальше что получилось? Так. Кровь Евоны попала в разрез на шее Явала и тот ожил. Верно? Выходит, энергия "живой" свежей крови как-то подпитала моледу Явала. Но насколько хватит этой подпитки? Ведь кровь в его теле по-прежнему не циркулирует.

— Если рассуждать логически, возможно, требуется пересадить моледу в новое "тело"? — Евона внимательно посмотрела на Явала. — Как ты себя чувствуешь?

— Вообще-то паршивенько. — Явал сидел на полу, прислонившись спиной к стене. — Почти никаких ощущений, вроде как со стороны за всем наблюдаю. И еще — душно как-то. Воздуха не хватает.

— А давайте попробуем выйти на улицу, на свежий воздух, — предложил Адамат. — Заодно проведаем Лили и Азаза в их хижине.

Они вчетвером вышли из корабля и медленно направились вдоль берега в сторону небольшой рощи. На ее опушке, метрах в трехстах от корабля, размещалась недостроенная хижина. Около нее горел костер, у которого сидела Лили. Азаз спал поблизости под низким навесом из веток акации. Где-то неподалеку выли шакалы.

Увидев ночных гостей, Лили вскочила с вытаращенными глазами. Адамат поднял руку:

— Тихо, без паники и лишних вопросов. Я чую — вы уху варили? Налей и нам немножко. Сейчас все расскажу, успокойся.

…Каник не спал. Лежа на кровати в карантинной палате при включенном ночнике, он перебирал в памяти события минувшего дня.

А с утра все так хорошо начиналось. Погода отличная, солнышко, птички поют… И тут Лили с ее тугой попкой… Каник вспомнил растопыренные ягодицы ядреной дикарки и непроизвольно сглотнул слюну. Нет, Лили тут ни в чем не виновата. Он бы ее уболтал. Если бы не этот двухметровый идиот Явал. Переселился в дикаря и распустил рук. Сила есть — ума не надо.

И что же в итоге получается? Его, Каника, уважаемого астронавта, теперь держат под арестом, как опасного преступника. А дальше что?

Внезапно Канику показалось, что он слышит негромкий звук открываемой двери. Звук доносился из соседнего помещения, где находился кабинет врача. Затем послышались осторожные шаги. Кто бы это мог быть? Неужели Евона или Сара пришли его навестить среди ночи? Но тут шаги приблизились, и в проеме открытой двери, ведущей из кабинета в палату, появилась лысая голова Сифара.

— Не спишь?

Каник сел на кровати, спустив ноги на пол.

— Уснешь тут. А ты чего приперся?

— Поговорить надо.

Сифар сел на соседнюю койку.

— О чем?

— О том, что нам делать.

— ?..

— Я знаю, что нас обоих хотят убить.

Каник ответил не сразу. Какое-то время подозрительно смотрел на Сифара. Он был предупрежден Адаматом о том, что к Сифару вернулась прежняя память. Сифар теперь не клоз, а снова человек. Это значит — чужой для остальных членов экспедиции. Но что ему надо?

— Ничего не знаю. Может, тебя и хотят убить. Но я ничего не знаю об этом. А за что меня убивать?

— За то, что ты убил Явала. Адамат не потерпит убийства в общине. Сегодня днем тебя казнят, чтобы другим неповадно было. Я подслушал, как в коридоре Адамат разговаривал с Евоной.

Каник возмущенно вскочил с кровати:

— Я никого не убивал! И меня — не за что казнить.

— Тише, не кричи. Разбудишь кого-нибудь. Я ведь не судья — передо мной оправдываться не надо. Дело не в словах, а в фактах. Ты ведь был тогда на берегу? Чего молчишь?

— Ну, предположим, был.

— Так предположим или был?

— Ну был.

— И камень в руки брал?

Каник помолчал.

— Ну брал, да. Хотел я им Явала огреть. А потом Явал обернулся…

— И чего?

— Да ничего. Сказал я ему пару ласковых, что прибью когда-нибудь. И ушел.

— Так и ушел? Ну-ну… Ушел или убежал?

— Какая разница? Нужен он мне…

— Правильно, теперь уже без разницы. Потому что тебе конец. На камне твои отпечатки остались.

— А откуда они знают, что мои? У меня отпечатков никто не снимал.

— На корабле вся аппаратура есть. И отпечатки всех членов экспедиции есть. Их еще до полета у всех сняли. Впрочем, ты можешь и не помнить об этом.

— Почему?

— Потому что, как я успел заметить, тут у многих с памятью проблемы. Однако, это сейчас не важно. Важно, что тебя уже сегодня казнят. Потому что все уверены — Явала убил ты.

Каник какое-то время сидел неподвижно. Потом подошел к двери и закрыл ее. Вернулся к своей кровати.

— Что ты предлагаешь, умник?

— У меня есть план. Но прежде ты должен мне рассказать обо всем, что здесь происходит. От меня многое скрывают. Расскажи. Я все равно скоро умру, я чувствую. Но я хочу знать правду. Ну? Договорились?