– Сомертон?

– Да?

– Вы не могли бы теперь застегнуть эти ужасные пуговицы?

– К вашим услугам.

По крайней мере, на этот раз он будет одевать ее, а не раздевать.

Собравшись с силами, он вернулся за ширму, быстро разделался с пуговицами и подождал, пока Виктория повернется к нему. Тысяча чертей! О чем он думал, когда заказывал для нее такое платье? Сапфировая синева бархата подчеркивала красоту ее глаз. А глубокий вырез выставлял напоказ соблазнительную ложбинку, разделяющую ее маленькие груди.

– Сомертон, с вами все в порядке?

Вот уж нет. Он находился в полном беспорядке с того момента, как увидел ее в этом платье. Иначе его не посетила бы сейчас наистраннейшая мысль запереть Викторию в комнате, чтобы никто другой на нее не смотрел.

– Со мной все просто прекрасно,- грубовато отрезал он. Виктория прошла мимо, слегка пожав плечами:

– Очень хорошо.

Он на мгновение задержался, чтобы перевести дыхание. Она не понимает, что с ним творится. И не должна понять. Она возненавидит его, если он не сможет скрыть своего вожделения. Впрочем, похоже, у нее уже возникли некоторые подозрения.

Переодевшись в вечерний костюм, Энтони подал Виктории руку, и они спустились в большую гостиную, где лакеи разносили херес. Она взяла бокал, поднесла к губам, и Энтони, глядя на нее, вновь припомнил тот вечер, когда на ступенях церкви Святого Георгия предложил ей выпить бренди прямо из бутылки.

К ним приблизилась Ханна с таинственной улыбкой на устах:

– Миссис Смит, лорд Сомертон, добрый вечер.

– Леди Фарли, вы сегодня неотразимы, – ответил он. Виктория произнесла что-то невразумительное и смерила его взглядом.

– Как вам понравилась санная прогулка? – игриво осведомилась Ханна.

– Замечательно! – сказала Виктория.

– Немного прохладно, – добавил Энтони, слегка изогнув бровь и глядя на Викторию.

– О, Сомертон! – мягко рассмеялась Ханна. – Вероятно, вам стоило вернуться с ней в спальню и там отогреть ее сердце.

Виктория напряженно застыла.

Сомертон взглянул на нее с легкой усмешкой:

– Вероятно, стоило.

Ханна, весьма довольная собой, удалилась, а Виктория прошипела:

– Как вы смеете смущать меня подобным образом?!

– Вы до сих пор не поняли, что я смею делать все, что мне заблагорассудится?

Виктория выдернула руку и пошла прочь. Сомертон невозмутимо ждал, когда она осознает, что допустила ошибку. Оглядевшись по сторонам, она нехотя возвратилась к нему.

– Не говорите ни слова, – прошептала она. – Я вернулась к вам только потому, что больше никого здесь не знаю.

– Не забывайте, вы должны изображать мою любовницу. Полагаю, вам нужно вспомнить об этом и прекратить смотреть на меня столь свирепо.

– Разумеется, – огрызнулась Виктория. – Разве я могу забыть о человеке, который мне платит?

Он едва удержался от смеха – настолько ядовито звучал ее голос.

– Вот именно, миссис Смит. Я решаю, что и когда вы будете делать.

– Только в пределах нашего делового соглашения.

Войдя вместе с ней в обеденный зал, Сомертон заметил, что ее место за столом вновь находится рядом с Харди, и нахмурился. Может быть, Виктория попросила об этом Ханну, когда разговаривала с ней сегодня днем? Но Ханна никогда не согласилась бы, ведь она думает, что Виктория его любовница.

Если только Виктория не раскрыла Ханне все секреты!

Сегодня вечером у них состоится чрезвычайно обстоятельная беседа. Он непременно получит ответы на свои вопросы.

Виктория подцепила вилкой небольшой кусочек фазана и принялась сосредоточенно пережевывать его. Ей хотелось любым способом избежать разговоров с мистером Харди. Хотя на самом деле ей следовало бы как раз вовлечь его в беседу и попробовать разузнать что-нибудь полезное.

Ее взгляд скользнул туда, где этот несносный Сомертон сидел рядом с лордом Бингемом. Старый граф откровенно клевал носом и явно не годился в собеседники.

Сомертон заметил, что она смотрит на него, и слегка приподнял брови. Удивительно, до какой степени он не уважает женщин. Почему? Кто обидел его так жестоко? Ей очень хотелось рассказать ему всю правду о себе. Однако нельзя раскрывать свои тайны человеку, который вовсе не настроен на взаимную откровенность.

– Миссис Смит, я слышал, в программу сегодняшних увеселений входят танцы, – сообщил мистер Харди, сделав глоток вина. – Не оставите ли вы за мной хотя бы один танец?

Танцы! О Боже, она здесь абсолютно не на месте!