– По-моему, он ничем не отличается от большинства джентльменов, присутствующих на приеме. Распущенный мужчина, заинтересованный единственно в удовлетворении собственных желаний. Энтони сжал кулаки:

– Неужели?

– Он беззастенчиво разглядывал мое декольте, хотя знал, что я здесь не одна. А потом сообщил, что был бы рад услышать о нашем с вами расставании.

– В самом деле? – Мысль о том, что Харди делал Виктории непристойные предложения, когда ее любовник сидел за тем же столом, привела Энтони в ярость. Но как, скажите на милость, подобраться ближе к этому субъекту, не вызывая у него подозрений? – Не могу понять, почему вас возмущает его поведение. Разве для женщин вашей профессии похотливые взгляды мужчин не становятся привычными?

Он видел, как изменилось ее лицо, и ждал, что она опровергнет оскорбительное предположение. Но она молча отвела глаза, и у него больше не осталось сомнений на ее счет.

– О, смотрите! – воскликнула Виктория, указывая на оленя, показавшегося на опушке леса. – Он очень красивый.

– Она очень красивая, – поправил он.

– Как вы определили, что это она?

– По отсутствию рогов.

– О! – смущенно вымолвила Виктория, и ее румяные от мороза щеки покраснели еще больше.

– Откуда вам знать, если вы никогда не видели оленей? – тихо сказал он, почему-то желая смягчить возникшую неловкость.

– Мы собираемся ехать дальше? У вас есть еще вопросы касательно мистера Харди? Или, возможно, вы еще не закончили клеймить меня позором?

Проигнорировав ее последнее замечание, он взялся за вожжи, и лошади тронулись с места.

– Он говорил вам о чем-нибудь еще?

– Нет. Он беседовал о погоде и политике с мистером Синглтоном.

– О политике?

Виктория пожала плечами под меховой полостью:

– Я не особенно прислушивалась.

– Почему? – резко спросил Энтони.

Она повернулась и с недоумением взглянула на него:

– Потому что меня не интересуют ни политика, ни мистер Харди. С какой стати я должна была прислушиваться?

Все верно, раз он ничего не рассказал ей о своей секретной миссии, зачем она станет проявлять внимание к тому, что говорит Харди.

Энтони испустил тяжкий вздох, тотчас превратившийся на морозе в облачко пара.

– Разумеется, вас не должна интересовать политика, – вымолвил он наконец.

Виктория склонила голову набок:

– Мне стоило послушать?

В чем ей никак не откажешь, так это в недюжинной сообразительности.

– Возможно, это было бы полезно.

– Не хотите объяснить, для чего?

– Нет, Виктория, не могу. Простите.

Он искренне сожалел о том, что не может сказать ей правду. Хитрой женщине, вероятно, удалось бы сблизиться с Харди и разгадать его намерения куда быстрее и лучше, чем самому Энтони. Однако об этом не могло быть и речи. Он не имел права подвергать ее опасности.

– Хорошо, – холодно произнесла Виктория. – Нам придется провести здесь целую неделю?

– Не уверен.

– Когда вы будете уверены?

– Я дам вам знать. – Он развернул лошадей, желая поскорее оказаться в доме. – Почему вы так торопитесь обратно в Лондон? Я думал, вам понравится небольшое загородное путешествие.

– Я скучаю по детям.

Нуда, конечно. Он саркастически усмехнулся про себя. Скорее всего, ей просто не терпится избавиться от него.

– Понимаю.

– Если я смогу чем-то помочь и ускорить наш отъезд, вы обратитесь ко мне? – тихо спросила Виктория.

Ему хотелось ответить «нет». И хотелось ответить «да». В конце концов, он выбрал нечто среднее:

– Возможно.

После необычной прогулки на санях Виктория сразу поднялась в спальню. Слава Богу, Сомертон решил задержаться внизу с лордом Энкрофтом. Интересно, чем он займется потом? Она уже практически не сомневалась, что он приехал в дом Фарли, руководствуясь некими скрытыми побуждениями. Причем эти тайные мотивы каким-то образом связаны с Энкрофтом и Харди.

Виктория медленно прошлась по комнате. Почему его так занимает Харди? Рассчитывать на откровенность Сомертона явно не приходится. А если попытаться выведать какие-нибудь сведения у леди Фарли?

Хорошая мысль. Поговорить с Ханной в любом случае полезно, хотя бы для того, чтобы получить более четкое представление о самом Сомертоне.

Виктория направилась в гостиную, присела за бюро и набросала короткую записку, предупреждая Сомертона, что пошла к леди Фарли.

Хорошо бы успеть поговорить с Ханной до того, как наступит время переодеваться к обеду.