– Выяснилось, что моя мать жива.

– Вы уверены?

– Да. Эта новость ошеломила меня. Я прихватил бутылку бренди и очутился у церкви Святого Георгия.

– Это довольно многое объясняет. Но как же ваши родители? Они снова стали жить вместе?

Энтони чуть было не рассмеялся вслух:

– Нет. Мать не желает иметь ничего общего с отцом. Она ушла от него, потому что он изменял ей на каждом шагу. У него было несколько любовниц, и даже внебрачный ребенок.

– Знает ли ваш отец, что она жива? – прошептала Виктория. – Должно быть, ему было ужасно тяжело, когда он узнал правду.

На этот раз Энтони не стал сдерживать презрительного смеха:

– Да, должно быть, ему пришлось чрезвычайно тяжело – ведь он знал об этом с самого начала. Именно он придумал историю про перевернувшуюся карету.

Виктория прикрыла рот рукой.

– О Боже! – пробормотала она. – Ваша мать ушла к другому мужчине?

«Скорее, к другим мужчинам». Энтони отогнал от себя горькую мысль.

– Не совсем так, – произнес он вслух. – Боюсь, я не могу сказать вам большего, не открывая вещей, которые обещал хранить в тайне.

Виктория приложила палец к его губам:

– Тогда – ни слова!

Энтони поцеловал ее палец и задержал руку.

– Однако я должен сказать еще кое-что. Нет никаких оправданий тому, как я повел себя с вами сегодня днем. Но я сожалею об этом, более чем могу выразить словами. – Он сжал ладонями ее замерзшие щеки и нежно поцеловал. – Даю слово – такое никогда больше не повторится.

– Благодарю вас, Сомертон.

– Я бы не стал возражать, если бы вы называли меня Энтони.

Виктория улыбнулась и поцеловала его в ответ.

– Благодарю вас, Энтони.

– Энкрофт говорил, что давно пора рассказать вам, зачем я приехал сюда.

Она заглянула ему в глаза:

– Теперь вы доверяете мне? Он улыбнулся:

– Возможно. Самую малость. Человек; на которого я работаю, поручил мне следить за Харди. Ходят слухи, что на жизнь принца-регента готовится покушение, а Харди – связной у заговорщиков.

– И поэтому вас интересуют его бумаги?

– Именно так. Она нахмурилась:

– Но почему вы не обратились ко мне? Вам известно, что вещи из чужих карманов имеют свойство неожиданно оказываться у меня. Кроме того, женщине гораздо легче подобраться к Харди, не вызывая подозрений.

– Виктория, мне не хотелось втягивать вас в это дело. Я не имею ни малейшего понятия, на что способен Харди.

– Приятно слышать, что вы заботитесь обо мне. Я скажу вам, если увижу у Харди еще какие-нибудь бумаги.

– Мы должны вернуться в дом, пока вы окончательно не замерзли.

Он встал, подал ей руку и продолжил:

– Мне придется просить вас об одолжении. Знаю, я не заслуживаю вашей помощи после того…

– Что нужно сделать? – перебила она.

– Можете ли вы задержать Харди внизу, пока я еще раз обыщу его комнату?

– Он предлагал мне сегодня вечером посмотреть пантомиму или поиграть в карты. Я найду его и попытаюсь занять, пока вы не вернетесь. Сколько времени вам потребуется?

Он достал карманные часы и вытянул руку, чтобы луна осветила циферблат.

– Мне необходимо, по крайней мере, полчаса. Я вернусь в гостиную, как только закончу.

– Хорошо. – Виктория прикоснулась к его щеке: – Будьте осторожны.

– Постараюсь. А вы не позволяйте Харди оставаться с вами наедине. – Ему не удалось скрыть свою ревность, хотя он очень старался.

– Это не входит в мои планы.

В приятной тишине они вместе направились к дому. Энтони гадал, сможет ли Виктория простить ему его поведение сегодня и десять лет назад. Он хотел каким-то образом искупить свою вину перед ней, но знал, что ничто ему не поможет. Возможно, когда-нибудь Виктория захочет подробнее рассказать ему о своем прошлом. До сих пор она умалчивала о многом – вероятно, потому, что обещала никому об этом не говорить.

Вряд ли было бы честно просить ее о большем, если сам он не мог раскрыть имя своей матери… или сводной сестры.

Сначала Виктория направилась в бальный зал, где начиналась пантомима. Рождественский дед, выйдя на сцену, рассказывал содержание спектакля и представлял персонажей. Виктория оглядела зрителей, но не нашла среди них Харди.

От души надеясь, что он не вернулся в свою комнату, она вошла в гостиную, где были приготовлены столы для игры в шахматы, триктрак и карты. Харди, стоя возле окна, наблюдал за игроками. Немного помедлив, Виктория направилась к нему:

– Добрый вечер, мистер Харди. Я чувствую себя гораздо лучше и, с удовольствием сыграла бы в карты.