Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917)
вернуться

Бедный Демьян
Шрифт:
* * *
Как вскричит отец на дочку! Но… Мы здесь поставим точку.

БАКИНСКАЯ "ДЫНЯ" 1914 ГОДА

В 1908 году на предъявленные бакинскими рабочими требования нефтепромышленник Гукасов ответил телеграммой: "Пришлите мне чарджуйскую дыню".

("Труд. правда", № 10.)
"Ох! — У Гукасова припадок злой одышки И колотье в боку: — Ох, как-то там теперь?.. Ох, не горят ли вышки В Баку?" Туз нефтяной клянет со сломленной гордыней Разбитые мечты: "Шесть лет готовились… и угостили… "дыней"!.. Скоты!"

"ПО ОСНОВЕ!"

Гг. хозяева захотели похвастать хорошим отношением к рабочим. Но, видно, забыли они про худую основу.

(Письмо максвельцев в "Трудовой правде" 6 июня.)
Без намеков и наглого крику, Господам-ликвидаторам в пику, Повторим, что сказали максвельцы вчера: "От частичных уступок не ждем мы добра! Мы к иному стоим наготове. Наш удар — по прогнившей основе!"

АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ЮМОР

В Ростове-на-Дону газета "Утро юга" оштрафована 8 мая на 500 рублей за помещение статьи "Необходимо кричать".

(Из телеграмм.)
Свободна ли печать? О господи! Вестимо! Свободен всяк кричать, Кому необходимо. Нет гнета на Руси На малую толику: Полтысячи внеси И — надорвись от крику!

ЗАКОННИКИ

Микола Тюрин поутру Чинил дыру В прогнившей крыше И только что, взобравшись выше, Сесть на конек хотел верхом, Как поскользнулся ненароком И, вниз свалившись кувырком, О частокол огрелся боком. На крик народу собралось. Жена исходит в диком вое: "Ды на ко-го ж…" "Не вой ты… брось!" "Эх, братцы, горе-то какое!" "Гляди: прошло колом наскрозь!" Придя в себя, бедняк Микола Взмолился горько: "Братцы… ой!.. Сымите… братцы… с частокола!.." "Чичас приедя становой, — Уж потерпи, голубчик, малость!" "Уж потерпи!" "Ой… братцы… ой!.." "Чичас приедя… Эка жалость!.." "Ды на ко-го ж ты нас…" "Постой! Тьфу, Груша, ты-то хоть не вой!" "Ды на ко-го ж…" "Ой… братцы… ой!.." "Чичас приедя!.. Слышь, Микола? Никак нельзя без протокола!" "Уж потерпи!" Мужик терпел… Терпел… Под вечер захрипел, Уставил мутный взор на Грушу, Икнул… и отдал богу душу!

ЧИЖ-ТРЕЗВЕННИК

"Чиж-жик, чижик, где ты был? На Фонтанке водку пил… Вы-пил р-рюмку… вып-пил две… 3-заш-шумело… в га-ла-ве!.." "С чего ты, братец, так- распелся? — Вскричал воробушек чижу. — Эге, да ты, как погляжу, Уже порядком… разговелся!" "Пью!" — свистнул чижик воробью. "Пьешь? Видно. Вон какая резвость! Аль не слыхал, что нынче — трезвость?" "А как же? С трезвости и пью!.. Попробуй, запишись, дружище… Запьешь, гляди, меня почище!" "В чем дело, братец?" "В чем? А в том: Когда великим-то постом У нас средь птичьего прихода Пошла на трезвость эту мода И под любым почти кустом Все лишь про трезвость драли глотку, На "зелье адское", на водку, Решил и я махнуть хвостом И обязать себя обетом Не пить, по крайности, хоть летом, Когда у всех у нас хлопот С детьми, с хозяйством полон рот. Решив, пошел сказать об этом Попу приходскому, отцу Скворцу. "Ох! — молвил батя мне умильно. — Слыхал я, чадо: пьешь ты сильно. Рад за тебя теперь душой! Искус приемлешь ты большой. Перед таким искусом, чадо, Нам отслужить молебен надо". Поп отслужил. Я заплатил. Скорей домой. А поп вдогонку: "Иконку ты не захватил!" Я заплатил и за иконку. "Блюди, сынок, себя! Блюди! Через недельку приходи Для совершения моленья Об укреплении терпенья". Расходы всё, а денег нет. Тут приключилось искушенье: Нарушил с кумом я обет. Пришлось платить за нарушенье. Корил отец меня, корил, Потом молебен повторил Об утвержденье доброй воли. Ан случай новый подоспел: Дрозд — именинник был он, что ли? — Позвал, а я… не утерпел: Обет нарушил, значит, снова. Открыл Скворцу вину свою. Не говоря худого слова, Он дал мне епитимию. — У бати строгие порядки! — Три дня ему копал я грядки. Беда! Горячая пора. Из головы нейдет забота: Ведь у меня там детвора, У самого стоит работа. Ну, отработал тяжкий грех, — Ан, оказалось, что потребен Еще особенный молебен О здравье трезвенников всех. Через неделю — панихида За упокой царя Давида, Еще кого-то… без конца! И тут меня, дружок, обида Взяла такая на Скворца, Так стало тошно жить на свете, Что, позабывши об обете, Хватил я здорово винца! Пью! С горя: пил, да не пропился, А тут — до нитки промолился!.. Ты что ж раскис-то, голова! Воробыш! Плюнь! Всё — трын-трава! Тряхнем последнею полтиной: Идем, брат, выпьем по единой!!. И — эх!.. Вып-пил рюмку, вып-пил две, З-заш-шумело в га-ла-ве! Ти-тю-ли, тю-ли, тю-лей, Ну-тка, рюмочку налей!"

МОКЕЕВ ДАР

(Быль)

Случилася беда: сгорело полсела. Несчастной голытьбе в нужде ее великой От бедности своей посильною толикой Своя же братья помогла. Всему селу на удивленье Туз, лавочник Мокей, придя в правленье, "На дело доброе, — вздохнул, — мы, значит, тож… Чего охотней!.." И раскошелился полестней. А в лавке стал потом чинить дневной грабеж. "Пожар — пожаром, А я весь свет кормить, чай, не обязан даром!" "Так вот ты, пес, каков!" Обида горькая взяла тут мужиков. И, как ни тяжело им было в эту пору, Они, собравши гору Последних медяков И отсчитав полсотни аккуратно, Мокею дар несут обратно: "На, подавись, злодей!" "Чего давиться-то? — осклабился Мокей, Прибравши медяки к рукам с довольной миной. — Чужие денежки вернуть немудрено, — А той догадки нет, чтоб, значит, заодно Внесть и процентики за месяц… руп с полтиной!"

КРОВНОЕ

На даче барчуки, набрав еловых шишек, В войну решили поиграть И наняли толпу крестьянских ребятишек Изображать враждующую рать. Сошлись враги. Увлекшись боем, Деревня перла напролом: "Жарь под микитки!" "Бей колом!" Барчата взвыли диким воем. На крик сбежалися их матери, отцы. Узнав, что их сынки ребятам заплатили, Чтоб те их колотили, Озлились господа: "Ах, псы, ах, подлецы! За медный грош убить готовы, супостаты!" "Да рази ж, — издали ребятушки кричат, — Да рази ж чем мы виноваты? Мы платы силою не брали у барчат: Мы б их избили и без платы!"

ПТИЦЫ

Пресветлый сокол поднял крик. Средь бела дня, когда летал он на привольи Со всем своим двором, какой-то враг проник В его владения сокольи И, словно б от каких-нибудь перепелят, Оставил косточки одни от соколят. У сокола в глазах от боли потемнело: "Подать мне ястреба! Он во вражде со мной. Его когтей все дело! Он, он, не кто иной, Несчастью моему великому виной!" И сокол ястреба решил известь со света. Как только до орла дошла угроза эта, Орел на сокола решил идти войной. Всем птицам объявив о том с великим шумом, Зане был ястребу он сватом или кумом, Иль вообще какой-то там родней. Переполох средь птиц пошел необычайный. "Владыка! Не воюй, а только попугай! — Взмолился пред орлом ученый попугай, Известнейший юрист, орла советник тайный. — Пристойно ли тебе вступать в подобный спор? Ведь ястреб учинил заведомый террор! Террористические ж акты…" "Брось, попугаюшка! — вздохнул орел. — Чудак ты, Хоть и юрист. Откуда же ты взял, что я — не террорист?!"