— Начнем с команды «Сидеть», — сказала Мэри Джо. — Пожалуйста, встаньте на колени позади ваших собак. Да-да, правильно. Теперь осторожно положите руки на их задние лапы и слегка нажмите, помогая сесть.

Что?!

Хола знала команду «Сидеть»; она выполнила бы ее даже во сне. Но я вообще-то думал, что для этого нужно встать лицом к собаке, поднять ладонь, произнести «Сидеть!», а потом угостить ее хот-догом.

Первая проблема — здесь не было хот-догов. Вторая — все стояли на коленях. Третья (по правде говоря, это ее надо бы назвать первой) — Хола билась в истерике, что довольно скоро заметили Мэри Джо и ее ассистенты. Не могу подобрать другого слова — именно билась в истерике. Она металась взад-вперед, норовя сорваться с поводка, и при этом издавала такой пронзительный визг, что его, судя по всему, было слышно в Ричмонде.

— Черт! — прошипел я в ее сторону. — Прекрати немедленно!

Поскольку Мэри Джо стояла на коленях, из круга нас вывела ассистентка Салли, пожилая женщина из Миссури. Мы втроем отошли в сторону.

— Вы нагибаетесь, — сказала Салли. — Нагибаться нельзя.

— Но Мэри Джо попросила нагнуться…

— Не нагнуться, а припасть к земле. Корпус при этом должен оставаться прямым. Вот так. Да, правильно.

Я попытался схватить Холу за задние лапы, но она вывернулась и отбежала, насколько позволял поводок. Я встал и замотал поводок обратно.

— Представьте, как бы вы себя чувствовали, если бы у вас над головой навис великан.

— Паршиво.

— А теперь вообразите, что он в пять раз больше вас ростом.

— Я понял.

Еще около часа мы тренировались у стенки дома, чтобы у Холы было меньше шансов улизнуть. Я чувствовал себя так, будто пытался проткнуть струной живого лосося.

— Как ее успокоить? — спросил я у Салли, поражаясь ее бесконечному запасу терпения.

— А вы ее не успокаивайте. Просто улыбнитесь. Настройтесь на положительные эмоции. А потом дайте собаке задание и посмотрите, что будет.

Во время следующего (вечернего) занятия Мэри Джо подошла к нам с Холой, некоторое время понаблюдала, как мы боремся, а затем произнесла:

— Вам нужно больше энергии и мотивации, Марти. Точнее, вам нужно поставить перед собой цель заразить целью вашу собаку. Помните, ваша собака в точности отражает ваше состояние.

— Что с ней? Дома она так себя не ведет, — соврал я.

— Она расстроена. И напугана. Держу пари, у нее сильная тенденция к бегству. Да. Ей хочется отсюда удрать.

Какое открытие!

В тот вечер мы проехали двадцать миль в сгущающихся сумерках, пока добрались до ближайшего магазина, который выглядел так, словно только что пережил массовое нашествие зомби. Я собирался позвонить Кларку.

Видимо, я ошибся номером, потому что, к своему удивлению, вместо Кларка услышал Глорию:

— Ты заблудился?

— Если бы, — ответил я, быстро соображая. Перед отъездом в лагерь я на всякий случай написал ей электронное письмо и рассказал о своих планах. — Мы в лагере. Тут ужасно. Я думаю уехать. Полный провал. Хола ведет себя отвратительно.

— Слушай, — сказала Глория, — это не Гарвард. Ты в отпуске. Успокойся.

— Курс оказался слишком сложным. Мы недостаточно умные.

На другом конце провода раздался подозрительный хруст.

— Что там у тебя? Ты что, ешь?

— Чипсы. Так что с Холой?

— Она худшая собака в лагере.

— А ты не думал, что остальные чувствуют то же самое?

— Да, — подтвердил я. — Абсолютно все чувствуют, что Хола — худшая собака в лагере.

Опустим смех за кадром. Как говорят АА, истеричное — значит историчное. Затем я понял, что Глория не смеется вместе со мной.

— Извини, — сказал я. — Это был долгий…

— Просто помни: у тебя собака, которая требует особого подхода, — посоветовала жена. — Ей тяжело. Ей нужно много поддержки. Посмотри, что будет завтра.

И она положила трубку.

Я наконец оторвался от романа Сьюзан Конант и поднял воспаленные глаза на Холу, которая лежала на свободной половине кровати.

— Что скажешь, малышка? Вернемся в Нью-Йорк?

Хррррррр… хрррр…

— Мы можем уехать прямо сейчас, Шмо. Никаких сожалений или чувства вины. Если тебе будет легче…

Хррррррр… мммм…

Хола перебирала лапами во сне, будто крутила большой невидимый мяч. Нос уткнулся в белоснежный кончик хвоста.

— Ну что, останемся еще на денек?

Хрррррр…

Хрррррр…