Для начала я связался с дядей Колей и поставил перед ним задачу совместно с механиком «Быстрого» подготовить машину к вылету.

– А что там подготавливать? – удивился дядя Коля. – Готова она, мы ж только что тревогу отыграли. Хоть Франц и заболел, но Юзик свое дело знает туго.

Юзиком дядя Коля называл Иосифа Перпельпихтера, механика Франца Дюрана, сорокалетнего еврея из Хайфы – большого любителя анекдотов и такого же мастера на все руки, как сам дядя Коля.

Я объяснил, что, во-первых, нужно установить на «Быстрый» дополнительные баки, а во-вторых, мне самому будет спокойнее, если я буду знать, что он, Николай Богданович Гордеев, лично примет участие в подготовке разведбота.

– Ясно, – сказал дядя Коля совершенно трезвым голосом. – Значит, работа предстоит – теща не смейся. Все сделаем, господин старший лейтенант, можете не сомневаться.

И по этому «господин старший лейтенант» я понял, что дядя Коля осознал всю серьезность предстоящего дела и беспокоиться мне и впрямь не о чем. Впрочем, я и раньше не беспокоился. Не было еще случая, чтобы дядя Коля допустил малейшую оплошность в работе. Хоть трезвый, хоть выпивший.

Теперь настала пора заглянуть к нашему корабельному врачу Жене Дикому. Вот случай, когда фамилия подходит внешности человека, как пуля нужного калибра – стволу. В отличие от имени. Был Жека двухметрового роста, кисти его толстых, покрытых ковром густых черных волос рук доставали чуть ли не до колен, а низкий, сильно скошенный назад лоб, маленькие болотного цвета глазки и вывернутые губы наводили на мысль, что неандертальский след в геноме доктора покрывает след кроманьонский, как бык овцу. При этом был Дикий общительным, остроумным и добродушным человеком, всегда готовым поддержать здоровье военкосмолета всеми доступными ему средствами.

– Привет, Грей, – буркнул он, когда я вошел к нему в кабинет. Обычно русские члены экипажа, с кем я был на дружеской ноге, звали меня Серый. Те, кто не испытывал ко мне особой симпатии – Красавчиком или Претти-боем, да и то за спиной. Однако Дикий почему-то использовал английское Грей. Я не возражал. – Надеюсь, тебе аппендикс удалять не надо? Хватит с меня одного Франца.

– Бог миловал. Но если хочешь, можешь проверить.

– Опрометчивое заявление. Знаешь ведь – то, что ты здоров, не твоя заслуга, а врачебный недосмотр.

– Ладно, не проверяй. Оно и правильно. В условиях, когда Земле угрожают инопланетные захватчики, от нас требуется железное здоровье, ясность ума и храбрость сердца.

– Ты за этим пришел? За храбростью сердца?

– Храбрости у меня навалом. А вот ясность ума надо бы слегка поправить.

– Понятно, – кивнул Жека. – Самогонку хлестал с дядей Колей. И это в условиях готовности номер один. Орел, чего там.

– Жень, – осведомился я участливо, присаживаясь на стул. – У тебя настроение, что ли, плохое, не пойму?

Врач вздохнул.

– А с чего ему быть радужным? Видел запись? Оружие, между прочим, у них настоящее. А я потом вас латай, героев.

– Если будет, что латать, – заявил я с напускной беспечностью. – Следуя теории, нас, военкосмолетов, обычно сразу убивают. Специфика.

– Спасибо, утешил.

– Брось, Жека. Доживем до боя, увидим. Дай лучше таблеточку, а то мне работать через пару часов.

– Закатывай рукав. Много выпил?

– Грамм сто пятьдесят.

Дикий открыл шкаф с лекарствами, достал самопроникающую таблетку алкокиллера, активировал ее и приложил к моей вене на локтевом сгибе.

Холод, легкое жжение, тепло. Все. Таблетка исчезла, всосавшись под кожу, а затем в вену и кровь без остатка.

– Спасибо, Жень.

– Не за что. Возвращайся живой.

– Даже не сомневайся, – сказал я и вышел, опуская на ходу рукав.

Лянь Вэй ждал меня в нашей каюте. Он уже получил приказ и теперь с невозмутимостью истинного сына Поднебесной собирал личные вещи.

– Салют, командир! – он пожал мне руку. – Спасибо, что выбрал меня.

– Нашел, за что благодарить, – я прошел в каюту и сел на койку. – Три недели париться в разведботе – это тебе не утку по-пекински кушать. И хорошо, если три. Что тебе сказал д’ Артаньян?

– Сказал, что я иду с тобой вторым на «Быстром». Цель – Фобос. Задание – разведка. Остальное ты мне сообщишь.

– Для начала давай посмотрим файл с заданием, – я достал личный комм, убедился, что файл получен, и, не глядя, перебросил его Дракону. Вы как хотите, а от Лянь Вэя у меня секретов нет, нам одно дело вместе делать, и все, что знаю я, должен знать и он.

Некоторое время мы изучали задание. В принципе, все то же самое, что я уже слышал, только изложено письменно и соответствующим командирским стилем. И что-то мне по-прежнему не давало покоя. Что-то, о чем не договорил или умолчал Малкович и о чем мне следовало догадаться самому. Я поднял голову и встретился глазами с Драконом.

– Ты думаешь о том же? – спросил он негромко и без своей всегдашней улыбки.

– Вероятно, – ответил я осторожно. – Давай сравним. Ты первый.

– Я думаю, крейсер не пойдет к Марсу, – сказал мой друг. – Это деза. На самом деле «Неустрашимый» зависнет где-то здесь, недалеко от Земли, и будет молча ждать врага. Невидимый и неслышимый. А все будут думать, что он идет к Марсу защищать Лемурию. Возможно, и чужие тоже.

Вот оно! Дракон в три минуты осознал и сформулировал то, что крутилось у меня в мозгу целый час. Что значит пить самогонку в условиях готовности номер один. На фиг, больше не буду, мальчишество кончилось. Начинаются взрослые дела.