– Отец послал меня за тобой. Он хочет тебя видеть. Ты очень огорчил его, когда ушел с этим бродягой.

– Учитель не бродяга.

– А кто же он? У него нет ни дома, ни семьи, ничего. У него пустые руки. Только пустой человек живет с пустыми руками. Даже его родные так считают.

– Перестань, Иаков.

– Пустой человек с пустыми руками, - твердит Иаков, видимо, повторяя слова Зеведея. - Он и тебя таким же хочет сделать.

– Ты не понимаешь, брат. Я объясню тебе.

– Нет времени на разговоры. Отец при смерти. Садись на коня, и поехали.

– Я должен попрощаться с учителем. Зайди в этот дом. Отдохни немного.

Иаков только теперь осматривает таможню.

– Ты живешь в доме мытаря?

– Все меня об этом спрашивают. Да, в доме мытаря! Он - хороший человек.

Иаков удивляется своему младшему брату, а Иоанн узнает в нем себя прежнего.

– Подожди меня. Я поговорю с учителем. Не хочешь заходить, хоть коня напои.

– Я напоил его у Магдалы.

– В харчевне кривого сирийца?

– В какой харчевне, брат? Я скакал сюда без передышки. Коня напоил у реки. Поспеши, Иоанн.

– Я недолго.

Иоанн устремляется на холм, где сидит Иисус. Услышав шаги, тот оборачивается. Слегка задохнувшись то бега, юноша переводит дух и выпаливает:

– Учитель, мой отец умирает. Иаков прискакал за мной. Мне нужно срочно вернуться в Назарет.

Иисус холодно молчит, не выражая ни участия, ни сострадания. Это немного обижает юношу.

– Мой отец умирает.

Иисус лишь кивает головой.

– Учитель, пойдем вместе.

Было бы замечательно, если бы его отец помирился перед смертью с учителем. Перед лицом вечности люди должны становиться мудрее. Что им делить?

– Нет нужды хоронить тех, кто всегда был мертв.

Иоанн потрясен. Эти слова так не соответствуют его представлениям о мудром и милосердном учителе.

– Это мой отец, - растерянно бормочет он.

– Пусть мертвые погребают своих мертвецов.

– Учитель, прошу тебя.

Иисус холодно смотрит на юношу:

– Чтобы твое “да” было “да”, нужно сначала научиться говорить “нет”. Ибо трудно сказать “нет” сильному, потому что он сильный. Трудно сказать “нет” слабому, ибо он слабый. Трудно сказать “нет” ближнему, ибо он ближний. Трудно сказать “нет” чужаку, ибо он чужак. Я всю жизнь учился говорить “нет”. И говорю тебе сейчас: нет!

Иоанн готов расплакаться. Его душа разрывается между любовью и долгом.

– Учитель, он родил меня и вырастил.

– В Царство Небесное, Иоанн, не ходят компанией. Туда не идут с отцом или с братом, с женой или с детьми. Каждый идет туда, как рождается, - один.

– Ты не хочешь, чтобы я пошел похоронить своего отца?

– Я не могу запретить тебе это.

– Но ведь ты… ты тоже умрешь когда-нибудь. И тебе нужно будет достойное погребение, учитель.

– Я предпочел бы исчезнуть бесследно. Вон, в тех горах, - Иисус небрежно указывает рукой на Галилейские горы.

Юноша смотрит на него с недоумением. Неужели в эту минуту Иисус смеется над ним? Такое бессердечие.

– Учитель, мне ведь плохо.

– Я не желаю тебе, мой мальчик, страданий и потерь. Они сами к тебе придут. Но я не желаю тебе благополучия и счастья. Пусть тебе будет плохо.

Иоанн застывает в скорбном размышлении как изваяние.

– Я все же пойду, -произносит он наконец.

– Прощай.

Спускаясь вниз со склона, он все еще не может поверить в происшедшее. Учитель порвал с ним. Это невозможно! Сейчас Иисус окликнет его, ласково улыбнется и благословит на сыновний долг. Дети должны погребать своих родителей. Это свято. Неужели Иисус всерьез может хотеть, чтобы Иоанн оказался неблагодарным сыном? Нет, учитель не может желать такого!

Но Иисус его не окликает. Иоанн оборачивается. Иисус опять сидит спиной к городу и смотрит на воду.

На Иоанне нет лица, когда он садится позади брата на коня и уезжает, даже не попрощавшись с Матфеем, в доме которого прожил около двух месяцев. Он стал здесь отверженным. Уже отъехав на сотню метров, он бросает прощальный взгляд на таможню, стоящую между Капернаумом и Галилейским озером. В одно озеро не войти дважды. Эта страница его жизни перевернута навсегда. Как все плохо!

Дом Матфея стремительно теряет своих жильцов одного за другим. В один день его покинула Мария, затем Иоанн, а на следующий день его покидает Иисус.

На камне у ворот сидят Иисус с Иудой.

– Я устал, Иуда. Мне кажется, вся скорбь мира собралась во мне. Где-то сейчас от голода плачет ребенок, и этот ребенок - я. Где-то сейчас гибнет армия, и эта армия - я. Где-то сейчас горько плачет женщина, и это женщина - я. Где-то сейчас тяжко умирает старик, и этот старик - я. Где-то сейчас страдает человек под пыткой, и этот человек - я. Я не могу больше нести это на себе.

Наступает пауза. Иуда не задает вопросов.

– Я видел сон, - продолжает Иисус. - Был пир, и я сидел со многими за столом, полным яств и напитков. А потом внесли блюдо с сердцем. И я его ел. И когда ел, вдруг понял, что это - мое сердце. Я ел свое сердце. Ты тоже был со мной на том пиру. Мы вместе ели мое сердце.